Читать книгу - "Архканцлер Империи. Начало - Евгений Шепельский"

Туман поднялся до ступиц колес. К счастью, это был обычный, а не проклятый туман, да и ехали мы, очевидно, по обычному лесу. Интересно, насколько я «улучшу» Санкструм, когда прикажу сжечь дотла Леса Костей? Но прочь сомнения: если леса-погосты травят земли и людей – их необходимо уничтожить. Тут нет свихнутых защитников природы, которые отстаивают право на существование каждой былинки, каждой тифозной вши, нет и идейных вегетарианцев, которые желают смерти человечеству, чтобы коровки мирно паслись на лугах и пони по радуге порхали. В этом – несомненный плюс и мое преимущество. Делай что хочешь, только аккуратно, чтобы не наломать дров.

Дорога вывела на пустошь, кругом поднимались низкие, сглаженные временем курганы, покрытые деревьями едва-едва, как голова плешивого человека – редкими волосами. Тут и там на курганах виднелись какие-то развалины, похожие на остатки башен. Может, похоронные башни, как в Армении? Древние артефакты былой цивилизации?

Далее местность повышалась, впереди вновь стеной поднимался лес. Нам, как понимаю, туда.

Далеко справа сверкали зарницы. Гроза близилась.

Амара вдруг схватила меня за плечо, прошептала сдавленно:

– Слышишь, там… там, впереди!..

– Что?

– Впереди! Прямо перед тобой!..

Я привстал. Туман на дороге вздымался уже клубящейся стеной – высотой метра в два, желтушного ядовитого оттенка, который сообщали ему последние лучи заходящего солнца. Видимость в нем была примерно на семь-восемь шагов, дальше все было размыто. Он устилал подножие курганов густым ватным одеялом. Что именно происходило в тумане, я затруднялся определить: там навстречу нам двигались какие-то странные формы, похожие то ли на демонов, то ли на ангелов – во всяком случае, я явственно видел крылья и, конечно, обмер, испугался.

Лошади начали всхрапывать. Амара резко натянула вожжи.

Из тумана донеслись какие-то омерзительные звуки, будто по оголенным нервам царапала кошка. Не сразу я понял, что это музыка. Совершенно нечеловеческая, потусторонняя, некая психоделика вроде той, что звучала из граммофонов, когда аборигены приветствовали экипаж звездолета «Астра» на отравленной Дессе.

– Ч-черт, дэйрдрины… Прячемся, быстро!

Амара отыскала неглубокий, скрытый бурьянами и колючими зарослями овраг у обочины и свела туда лошадей и шарабан. Что-то шепнула лошадям, поочередно каждой на ухо – что-то вроде цыганских заговоров, чтобы скакуны не выдали своим ржанием, как и тогда, в лесу.

Музыку сопровождал негромкий хоровой напев, ритмичный, повторяющийся, от которого мурашки разбегались по телу.

– Хочешь посмотреть, Торнхелл? Нишкни. Молчи. Не высовывайся. Двигай за мной и делай, как я.

Разгоняя туман, она забралась по откосу оврага и поманила меня. Я забрался следом, царапаясь о репьи, сердце колотилось о ребра. Что там, в тумане?

Амара раздвинула ветви, образовав крохотное окошко с видом на дорогу.

– Тшшш…

Существа начали выступать из желтого сумрака, и я помимо воли вздрогнул. Демоны с лицами-черепами! Хотя нет, постой – это же люди! В черных балахонах с длинными, провисающими едва ли не на метр рукавами, с бритыми головами и лицами, обильно покрытыми белилами, с зачерненным пространством вокруг лихорадочно блестящих глаз, отчего лица действительно напоминали черепа. Дэйрдрины шествовали колонной по пятеро. Впереди двое пожилых, с усохшими лицами, со штандартами в руках. На штандартах нарисовано солнце, до трех четвертей перекрытое луной. Затмение, видимо… По сторонам колонны двигались крутоплечие мужчины средних лет, опоясанные мечами. В середине процессии – невооруженные юноши и девушки, на щеках которых под белилами – а они очень сильно высвечивают текстуру кожи – можно угадать прыщи молодости.

Дэйрдрины выходили из тумана чинно, ступали легко, едва касаясь дороги. За стариками шли двое худощавых парней с неким подобием арф, сделанных, кажется, из хребтовых костей каких-то животных, а может, и людей. Анемичные пальцы терзали струны, невидимые в полумраке. К жуткой, потусторонней, гипнотизирующей мелодии прибавлялся рефрен, который тихо и глухо скандировала вся колонна:

– Язва – голод, язва – голод, язва – голод!

Сердце сжалось, пропустило удар, затем снова застучало ритмично и быстро, разгоняя по телу густой адреналин в крови.

– Язва – голод, язва – голод, язва – голод!

Гнусная мелодия и рефрен словно бы подхватили меня в горячую ладонь, закрутили, понесли… Голова пошла кругом.

Это было что-то вроде одуряющей сознание мантры, исполненной мрачного содержания. Язвой в древние времена называли любую болезнь, ведущую к смерти.

– Язва – голод, яз…

Амара жарко задышала мне в ухо, затем без затей прикусила мочку уцелевшими клыками.

Я вздрогнул от резкой боли, наваждение спало.

– Тшшш, милый господин, не дрыгайся, они сейчас уйдут, и мы продолжим… путь.

Замыкал шествие плечистый увалень, опоясанный мечом. Он начал отставать от колонны, затем остановился на противоположной от нас стороне дороги и задрал балахон. Раздалось журчание. Колонна к этому времени почти растаяла в тумане.

Одна из монастырских лошадок все-таки не выдержала и всхрапнула. Увалень вздрогнул, однако довел мочеиспускание до конца, затем деловито опустил балахон и направился к кустам на склоне оврага метрах в двух сбоку от меня. Я не успел заметить, куда делась Амара. Она двигалась удивительно проворно.

Увалень сунулся меж кустов. Глаза на лице-черепе удивленно блеснули, когда заметил шарабан и лошадок. Рот приоткрылся. Затем он увидел меня, и его ладонь прыгнула к оружию.

Амара возникла сзади – как тень, умело и сильно черканула дэйрдрина по горлу мечом, перерезая трахею. Затем пихнула его вниз, и он покатился по склону, тихо и сдавленно хрипя, не способный крикнуть, и упал возле задка шарабана. Амара прыгнула следом. Меч взметнулся только один раз, упал с хряском.

– Все. Скажи спасибо, что это не дети.

– Дети?

Она взглянула на меня с внезапной яростью:

– Да, дети! Там, откуда ты прибыл, верно, не слыхали про дэйрдринов… Они шли на ночное моление. Бывает, в колонне на ночное моление идут дети. У них чуткий слух, и… ребенка… нет, ребенка убить я бы не смогла.

Я покосился на темную груду, некогда бывшую человеком.

– Кто они, Амара? Ты права: в моем краю о них не знают.

– Дэйрдрины… – Моя проводница пнула труп без всякого почтения. – Они распространились по Санкструму за последние пять лет. Новая религия… Сначала их было немного, потом все больше. Откуда пошло учение – неизвестно. Их высшие… черт, иерархи – они распространяют учение, что-то делают с головой простого человека настолько ловко, что разум помрачается, человек становится как больной черным мором, и он несет этот мор другим…