Читать книгу - "Фабрика мертвецов - Кирилл Кащеев"

Расстроенная Алевтина осталась над тарелкой – в глазах слезы, а щеки раздулись как у хомяка.

- Алька кавалера проела. – задумчиво хмыкнула Липочка (или Капочка?).

- Повезло ему – могла б и вовсе съесть. – подхватила вторая сестрица.

- Замолчите, фройляйн! Нельзя барышне быть такой жадной, Алевтина! – с упреком прошептала гувернантка.

- Ничего, господин Меркулов-младший составит ей компанию. – Алексей небрежным жестом подал руку Лидии. Та жеманно хихикнула. – У вас так много общего… - протянул он, глядя на Митину тарелку, где высилась гора еды, как и у Алевтины. Лидия захихикала снова, и вцепилась в протянутую ей руку, точно крестьянка на ярмарке – в кошель. Еще за пазуху ее суньте, сударыня!

Алевтина быстро-быстро зажевала, сглотнула как удав, проталкивая в горло здоровенный ком… и с надеждой уставилась на Митю.

«А ведь это война, сударь!» - подумал Митя, задумчиво глядя Алексею вслед. Осталось только решить, как побеждать. Для начала: ни в коем случае не следовать за по-королевски неспешно спускающейся парочкой – точно пленник за колесницей римских триумфаторов. И не брать с собой Алевтину!

- Покажите мне дом, сударыни! – он подхватил под одну руку Аду, под другую – случившуюся рядом Липочку (или все же Капочку?). Надо их как-то пометить: бант повязать, что ли? Так ведь обмениваться начнут, всенепременно! – Хочу еще раз взглянуть на портреты ваших тетушек… бабушек… кто они там… - потребовал Митя, провожая взглядом надменный Лидочкин профиль, с каждым шагом словно уплывающий вниз по лестнице, и наконец пропавший совсем.

Поэтому едва успел заметить, как барышни Шабельские обменялись быстрыми взглядами.

- Портреты? – фальшиво удивилась Зинаида. – Что в них интересного?

«Интереснее всего ваша настороженность». – мог бы ответить Митя, но не стал.

- Интересуюсь, знаете ли, провинц… местными живописцами. Может, у вас еще какие портреты есть? – не дожидаясь ответа, круто повернул своих спутниц, едва не смахнув их кринолинами посуду со стола, и потащил в дом.

Алевтина попыталась издать что-то вроде протестующего вопля, но бдительная мисс сунула ей яблоко. Зинаида с оставшейся близняшкой переглянулись и последовали за ним.

Словно король со свитой он прошествовал через анфиладу скромно убранных комнат – и даже впрямь остановился у ростового портрета.

- Наш предок, казацкий полковник Шабельский. Когда Ее Величество Екатерина уравнивала запорожскую старшину в правах росского дворянства…

Голос Ады с учительскими интонациями жужжал вдалеке, точно пчелы над террасой. Мысли крутились шестеренками автоматона. Что делать, если приезжаешь в глушь… а провинциальный хлыщ в сюртуке от здешнего портного не спешит отдавать ни роль светского идеала, ни внимание первой красавицы, да еще и позволяет себе язвить? Что бы сделал младший князь Волконский? Разум подсказывал – ничего, само имя все сделало бы за него. Митя Меркулов, сын полицейского чиновника, был слишком мелкой сошкой в Питере… но быть мелкой сошкой в деревне? Увольте! Переиграть Алексея в светскости и томности? Тогда придется равняться на младшего Лаппо-Данилевского как на эталон, который надо превзойти. Да Митя и не горшок с мясом, чтоб так… томиться! Гораздо лучше принизить все, чем соперник гордится, как ничтожное, безнадежно немодное и провинциальное!

- C'est charmant, pas vrai? – пробормотал Митя, поняв, что Ада уже закончила и теперь выжидательно смотрит на него. Нет, французский для выбранной роль не годится, надо что-то более… решительное, деловое, в отцовском стиле. – Я хотел сказать: вы великолепно рассказываете, Ада. Собираетесь идти по учительской стезе?

- Я хочу поступить в восьмой, педагогический класс гимназии^[13]. – смутилась Ада. – А пока учу крестьянских детей… читаю им вслух…

- И что читаете? – заставил себя спросить Митя: непростую же роль он выбрал!

- «Степку-Растрепку». – краснея, пролепетала Ада. – Дети маленькие еще и…

- Это где про мальчика-утопленника и девочку, что играла со спичками? – озадачился Митя. Кажется, совсем недавно он то ли слышал эти глупые стишки… То ли сам вспоминал… – Как там… м-м-м… «Сгорела Катенька дотла, остались уши да глаза?»

- В книжке: зола и башмачки! – вскричала Ада.

- Полагаете, так-то оно легче?

Близняшки тихо застонали от восторга.

- Уверен, Ада, у вас все получится. - серьезно заверил Митя. – Ну а вы, Зинаида? Как вы управляетесь с таким сложным автоматоном? У вас был учитель?

- Сама… - пробормотала Зина.

- Потрясающе! – вполне искренне восхитился Митя. Он тоже учился сам, на стареньком автоматоне отцовского участка, и знал, что дело это нелегкое. Собственно, только он да отец и выучились, так что иной раз приходилось и следователей департамента на дела вывозить, когда те на окраинах случались. Унизительно, конечно, быть чем-то вроде извозчика… но очень уж скакать на автоматоне хотелось!

Они прошли дом насквозь, и дружной компанией ввалились в сад. Девочки предавались самому увлекательному для женщин занятию: щебетанию о самих себе. Все, даже близняшки, увлеченно описывающие былые каверзы.

Только вот расслабились и защебетали они после того как Митя миновал гостиную с четырьмя портретами, не уделив тем ни малейшего внимания.

«Что же в вас такого?» - оглядываясь чрез плечо, подумал он… и торопливо отвернулся, вновь наткнувшись на завораживающие и такие одинаковые глаза четырех нарисованных женщин.