Читать книгу - "Призрак из прошлого - Дженни Ниммо"

Три сестрицы Юбим двинулись было к выходу, но уже на пороге зашушукались с бабушкой Бон.

В этот момент телефон зазвонил вновь, Чарли кубарем скатился с лестницы и, опередив бабушку Бон, схватил трубку.

– Алло, Чарли? – спросил на том конце провода Габриэль Муар.

– Да, – осторожно отозвался Чарли.

– А мне какой-то противный голос сказал, что тебя дома нет, но я не поверил.

– Это моя бабушка. – Чарли покосился на старух, но они уже скрылись за дверью, зато бабушка Бон впилась во внука пронзительным взглядом.

– Она тебя слушает? – сообразил Габриэль.

– Да, – кратко ответил Чарли, поворачиваясь к бабушке Бон спиной.

– Слушай, тут такое дело: я кое-что нашел на улице перед домом. Кое-что важное. И хотел тебе показать.

– Где встречаемся? – невольно понизил голос Чарли.

– Маме завтра днем надо кое-что отнести в «Зоокафе», жди меня там.

О таком кафе Чарли слышал впервые в жизни.

– А где это? – уточнил он.

– Лягушачий переулок, – объяснил Габриэль. – Между Сляк-стрит и Бульк-стрит. Как раз за собором.

Вот это кстати!

– А я как раз туда и собираюсь с дядей. Можно, я с ним приду? – спросил Чарли.

– Конечно! Это который стекла бьет? Приводи его! Он просто класс!

– Что верно, то верно.

– Отлично, договорились. Все, я побежал. Значит, завтра, часа в три. Ай! Меня хомяк цапнул. Ну, пока!

В трубке что-то стукнуло: похоже, Габриэль уронил телефон.

Чарли осторожно обернулся, но бабушка Бон уже испарилась. Мальчик сунулся на кухню, но там ее, по счастью, не оказалось, так что ему представилась возможность перекусить в спокойной обстановке. Ни стеклянного крошева, ни испорченного торта на столе уже не было, зато появилось кое-что новое, а именно небольшая картинка или фотография в рамке, которая лежала изнанкой кверху. Чарли догадался, что оставлена она тут не просто так. Зная теток, можно было догадаться, что дело нечисто. Но ловушка ли это? Или что-то другое?

Он отсел от загадочной рамки подальше и принялся сосредоточенно жевать бутерброд и даже отвернулся. Но рамка все равно не давала ему покоя. А может, это и не ловушка? Жуя, Чарли покосился на темную рамку раз, другой, вытянул шею, потом не выдержал и вместе со стулом подъехал поближе. Рамка была наверняка старинная, из темного дерева, покрытого трещинами и изъеденного жучком, а гвозди, скреплявшие ее, проржавели, да и веревочка, на которой она когда-то висела, истерлась, а может, порвалась.

Набрав в грудь воздуху, Чарли решился и перевернул рамку. Какая-то картинка, а на ней комната. Соблазн был слишком велик: мальчик стал разглядывать изображение.

Да, картинка оказалась непростая. Прежде всего, на ней имелся высокий старик в черном балахоне, склонившийся над человеческим черепом, который лежал у его ног. Сам старик был древний, с седой бородой и седыми волосами, а на голове у него красовалась черная шапочка-скуфейка. За спиной у старика виднелся стол, покрытый алой скатертью, на котором громоздились книги, очинённые перья, свитки, связки каких-то сушеных трав, кости животных и даже поблескивало оружие. На голых каменных стенах комнаты виднелись таинственные символы, начертанные мелом, сам же старик не только разглядывал череп, но и рисовал вокруг него пятиконечную звезду.

Чарли никак не удавалось отвести взгляд от черепа: он пытался, но тщетно. А затем в ушах у мальчика зазвучал низкий голос, который нараспев произносил какое-то заклинание на непонятном языке, и еще он услышал постукивание и скрип мела по камню и шуршание старикова балахона.

Внезапно старик повернул голову и взглянул Чарли прямо в глаза.

Мальчик ахнул и поспешно перевернул картинку. С улицы донесся шум автомобиля, притормозившего у крыльца, а затем мамин голос. Потом послышался еще один голос, мужской, и мама серебристо рассмеялась в ответ. А смеялась она теперь редко.

Кто это, интересно знать, и чем он ее так рассмешил?

Когда мама вошла в кухню, перед глазами у Чарли все еще стояло торжествующее лицо старика в черном и его сверлящий взор.

– Чарли, что с тобой? – быстро спросила мама. – Ты такой бледный!

– Я… э-э-э… – Пальцы Чарли легли на темную рамку картины, и он понял, что не в состоянии объяснить происшедшее. Тем более что сейчас его беспокоило другое. – А где ты была? – Он услышал в собственном голосе противные плачущие нотки, но поделать с собой ничего не мог.

– Смотрела «Чудесную чечетку». Мы хотели взять тебя с собой, но ты где-то бегал, сынок.

– Мы? – обиженно спросил Чарли. – Кто это «мы»?

– Боб Дэвис и я, – ласково улыбнулась мама. – Он купил три билета на мюзикл, рассчитывал и на тебя тоже. Но я же не могла обидеть его и не пойти только потому, что ты не пошел.

– Какой-такой Боб Дэвис? – Плачущие интонации в голосе никуда не делись, Чарли был бессилен.

– Чарли, милый, да что на тебя нашло? – Мама придвинула себе стул и села рядом с сыном. – Просто мой знакомый, очень славный человек, он хотел нас развлечь и вывести в театр. Почему ты надулся?

Чарли сделалось стыдно.

– Извини, мам, – промямлил он, – просто со мной только что случилось нечто странное. Вот, тетушки оставили картинку. – Он кивнул на темную рамку, к которой даже прикасаться теперь и то не хотелось.

Мама покрутила картинку в руках, всмотрелась повнимательнее и прочла подпись в нижнем углу:

– Она называется «Чародей». Чарли и не заметил подписи.

– По-моему, тут какой-то фокус или ловушка, – заявил он.

– Что за фокус, сынок?

– Пока сам не понимаю, – пожал плечами Чарли, отводя взгляд от картины.

– Знаешь что, – предложила мама, – я сейчас сбегаю к себе, переоденусь, и мы с тобой попьем чайку, идет?

– Идет, – грустно согласился Чарли. Можно подумать, какой-то чай поможет забыть о сверкающих глазах седого колдуна!

Мама тем временем расстегивала пальто, и Чарли заметил, что на ней очень нарядное платье, расшитое стеклярусом.

– Мам, я хотел тебе сказать, что папа, возможно…

Она резко обернулась:

– Что?

– Возможно, жив.

– Чарли, ну что ты, солнышко! Конечно, он давно умер. – Мама быстро чмокнула его в щеку и умчалась переодеваться. На этот раз она говорила о папе вовсе не так печально, как обычно. И вообще повеселела. Чарли забеспокоился.

Не успела мама исчезнуть, как в кухню заглянул дядя Патон с горящей свечкой.

– Как-то мне не по себе, – сказал он, красноречиво кивнув на новую лампочку. – Не возражаешь, если я выключу свет?

Чарли рассеянно кивнул, и дядя в полутьме, озаряемой свечой, прошествовал к холодильнику, достал оттуда ветчину и помидоры, водрузил все на стол вместе с подсвечником. Он уже хотел было приняться за свою вечернюю трапезу, но заметил темную рамку картины и отложил нож и вилку.