Читать книгу - "Шпион Его Величества - Валентин Егоров"

Всем в глаза бросалось то обстоятельство, что герцог Мекленбургский был одет в форму шведского офицера, что явно напоминало о том времени, когда он был большим почитателем Карла XII и рвался на службу в его армию. Но этот болван, по-видимому, забыл надеть манжеты к военному камзолу, а без них он выглядел неухоженным идиотом, хотя был несколько раз женат. К тому же мои люди установили, что эта немчура еще не развелась со своей второй женой. Я уже успел об этом шепнуть государыне Екатерине Алексеевне на ушко, так как Петр Алексеевич в этот момент был очень занят — очередным анекдотом развлекал польского короля Августа II. Венчание оказалось явно скучным для обоих монархов мероприятием, вот они и развлекались, рассказывая друг другу старые анекдоты.

Выслушав мою информацию, государыня Екатерина Алексеевна такими злыми глазами посмотрела на Карла-Леопольда, что даже я ему не позавидовал.

Таинство венчания продолжалось всего два часа, вскоре небольшая свадебная процессия покинула часовенку, направляясь к ожидавшим каретам и экипажам, выстроившимся на одной из сторон площади. Молодожены шли во главе процессии, им предстояло пройти всего пару десятков шагов, чтобы дойти до своей кареты. В тот момент, когда герцог Карл-Леопольд, помогая своей молодой жене взобраться в карету, нагнулся, то париком случайно зацепился за какой-то крючок в двери кареты. Разумеется, молодожен тут же оказался с голой головой, парик висел, покачиваясь, на двери кареты. По толпе прошелестел неодобрительный гул голосов, плохое предзнаменование, молодоженов ожидало не очень хорошее будущее. Собравшиеся на площади немцы перешептывались о том, что лучше бы черная кошка перешла дорогу герцогу Карлу-Леопольду, а не терял бы он своего парика, что явно намекало на то, что вскоре герцог-молодожен потеряет свою голову.[45]

Но я уже не прислушивался к этим людским перешептываниям, так как ожидал от Ваньки Черкасова сообщения о подписании договора с Мекленбургом. С герцогом было предварительно уговорено о том, что сразу же после его бракосочетания с Екатериной Ивановной он подпишет договор о мире и дружбе России с Мекленбургской областью. Ванька верхом на кауром жеребчике выскочил из одного из городских переулков, издали, радостно улыбаясь, он утвердительно кивал головой. Очередная скрытая операция под условным названием «свадьба» была успешно завершена разведывательной службой государя Петра Алексеевича. По подписанному обеими сторонами договору Мекленбург-Шверинское герцогство практически перешло в руки государя Петра Алексеевича, немецкое герцогство стало нашей русской областью.

Новость о свадьбе герцога Мекленбург-Шверинского на государевой племяннице, подписание договора о размещении русских войск и флота в Северной Европе всколыхнули весь европейский континент. Присутствие русских войск в Мекленбурге обеспокоило Данию и особенно Ганновер. Датский король Фредерик IV оказался под влиянием англо-ганноверской дипломатии, ганноверский курфюрст стал английским королем Георгом I.[46]

Отношения России с союзниками по антишведской коалиции резко ухудшились. Петр Алексеевич до поры до времени был вынужден мириться с нарастающей недоброжелательностью Дании и Англии, которые были особенно недовольны тем, что русский государь так по-хозяйски расположился в Данциге и в Мекленбурге и, по их мнению, держит в Германии слишком много войск.

Пока англичане тайно выражали свое недовольство, морально и финансово поддерживая ганноверцев, а также некоторых представителей дворянской фронды Мекленбурга, недовольных русской позицией в этом вопросе и расположением русских войск на их территории. Курфюршество Ганновер постепенно превращалось в основной рассадник антирусских настроений, личная вотчина английского короля Георга I становилась центром скрытой борьбы с Россией и ее государем Петром Алексеевичем. Уже в марте были сформированы отряды лазутчиков из немцев, которые должны были начать вооруженное сопротивление русским войскам в Германии.

Основную ставку английская секретная служба короля Георга I в лице достопочтенного сэра Роберта Хартли, первого графа Оксфорда и Мортимера, спикера парламента, лорда-казначея[47]и одновременно исполняющего обязанности главы английской секретной королевской службы, решила сделать на дворянскую фронду Мекленбург-Шверинского герцогства.

4

Я не знаю, чем молодожен герцог Карл-Леопольд руководствовался, но совершенно неожиданно для меня и для всех других членов русского посольства, он воспылал ко мне самыми нежными чувствами. Уже после первой брачной ночи герцог напрочь забыл о существовании Катерины Ивановны, все внимание сосредоточил на мне и все время проводил только со мной. Карл-Леопольд буквально стал моей тенью, словно банный лист, прилип ко мне и, не отходя от меня ни на шаг, повсюду за мной следовал. Он аж таки полюбил сидеть за одним столом и внимательно наблюдать за тем, как я работал.

Хорошо, что к этому времени моя система секретарства у Петра Алексеевича была мною отлажена и работала даже без моего личного присутствия. Правда, за мной все-таки оставались некоторые обязанности, я должен был встречаться с государем Петром Алексеевичем, докладывать ему о том, как идут дела по проектам, находящимся в работе. Затем я должен был получать от государя в работу новые дела и, передав их на исполнение писарям, подьячим и дьякам Ваньки Черкасова, моего заместителя, контролировать их исполнение. Поэтому мой «немецкий друг» не мог увидеть или вынюхать для себя чего-нибудь интересного, на моем столе никогда не было каких-либо важных бумажек. К тому же я давно отвык в присутствии чужих ушей вести разговоры на государственные темы.

Но находясь под постоянным присмотром этого немецкого чурбана, я оказался в положении не совсем свободного человека, так как не мог в полной мере отдаться своей любимой работе — начать плести новую придворную интрижку или подставлять под царский кулак рожу какого-либо придворного сановника, сующего нос не в свое дело. Ну как я, будучи простым придворным секретаришкой, только что получившим дворянство, владеющим парой деревенек с пятьюстами крестьянами, мог бы поднять голос против августейшего родственника самого государя Петра Алексеевича, потребовав, чтобы он прекратил меня преследовать по дворцу епископа Эрм-Ландского князя Потоцкого.