Читать книгу - "Лунный ветер - Евгения Сафонова"

На следующий день, сидя в экипаже и глядя на приближающийся Хепберн-парк, я слушала восторженное щебетание Бланш, которая гадала, встретим ли мы ночью привидение покойного лорда Хепберна и его предков.

Хепберн-парк строили всего в два этажа, однако над его зубчатой крышей тут и там возвышались готические башенки. Кроме того, правое крыло особняка вершила уже полноценная высокая башня, увенчанная смотровой площадкой. Там-то радушный хозяин и выделил гостям комнаты, в которых им предстояло скоротать грядущую ночь. Приехали все, кроме мистера Хэтчера: тот ещё вчера сказал, что прибудет, лишь если ему позволит работа, так что никто не удивился. Я немного опасалась, как посторонние воспримут Лорда, однако волка нигде не было видно. Наверное, снова ушёл в лес охотиться.

Когда все собрались, мы отобедали в громадной столовой — за таким столом, что с одного конца было плохо видно другой, — и после еды, весьма вкусной и даже изысканной, нам любезно показали особняк. Дамы восторженно ахали, оценивая тонкие узоры на персидских коврах, искусную рисовку картин и прочие дорогие безделушки, скрашивавшие мрачные интерьеры больших комнат, тёмных даже днём; а напоследок нас завели на ту самую смотровую площадку, с которой открывался впечатляющий вид на лес и поля, убегавшие за горизонт. У самых наших ног расстилался сад Хепберн-парка: зелёный и ухоженный, созданный в помпезном стиле, с чёткой симметрией дорожек и клумб, фонтанов и древесных аллей. Я не слишком любила подобное, мне больше по душе был некий творческий беспорядок, царивший в саду родного Грейфилда… но зато я с удивлением обнаружила внизу огромный лабиринт, расползшийся между клумбами вязью хитро сплетённых зелёных стен. Пока остальные восторгались красотами вокруг, я нашла взглядом путь сквозь него и попыталась запомнить последовательность поворотов.

Это пригодилось мне, когда после осмотра особняка нам предложили осмотреть сад.

Обнаружив лабиринт, девушки немедля загорелись желанием его пройти. Это мы и попытались сделать, разделившись по парам и начав с разных концов: Бланш с Лиззи, я с Эмили. Сперва мы шли довольно бойко, но потом от трескотни моей спутницы я сбилась со счёта, и, уткнувшись в тупик пять раз кряду, мы махнули рукой и вернулись обратно ко входу.

Выводить Бланш с Лиззи и вовсе пришлось мистеру Форбидену. В какой-то момент девушки вконец запутались и начали жалобно кричать, призывая кого-нибудь на помощь. В итоге Лиззи покинула зелёные коридоры, весьма убедительно изображая полуобморочное состояние, позволившее ей опереться на руку хозяина лабиринта и томно прильнуть к нему, дабы не упасть. И хоть мистер Форбиден не замедлил сдать её на руки ахающей матери — с усмешкой ещё саркастичнее обычного, — Элизабет потом не преминула небрежно заметить, что хозяин Хепберн-парка явно проявляет к её скромной персоне некое особое внимание, и она порядком смущена и даже не знает, что об этом думать.

Так прошло время до ужина. После кто-то захотел сыграть в карты, кто-то — в бильярд, а кто-то предпочёл шарады. И я сидела за карточным столом, пытаясь разделить общее веселье, но всё больше понимая, что меня оно лишь раздражает, и я не променяла бы единственную нашу встречу у водопада хоть на десять подобных вечеров. Там мы были настоящими, там мы обсуждали настоящие вещи: религию и политику, изобретения и философские веяния, прошлое и дерзкие догадки о будущем… Один наш разговор особенно запомнился мне.

«Человек всё-таки весьма зловредное создание, — проговорил мистер Форбиден тогда. Мы уже возвращались от Белой вуали, но шли по вересковым полям пешком, ведя коней под уздцы. — Фейри владели этими землями до нас, однако вот они мы. Люди, вытеснившие самых могущественных представителей Сказочного Народа в Дивную Страну. Те, что остались, предпочли создать свои поселения и жить там, но не терпеть страх и недружелюбие, обитая рядом с людьми. А будь они такими же отсталыми и беспомощными, как несчастные индейцы… — кончиком хлыста он метко сбил верхушку чертополоха, мимо которого мы проходили. — Мне жаль вас, мисс Лочестер. Вы родились немножко не в то время. Сейчас женщины и фейри — бесправные существа, однако за их права уже начинают бороться, и я надеюсь на закате жизни ещё увидеть плоды этой борьбы».