Читать книгу - "Осколки Северного Счастья - Ульяна Муратова"

Пришлось отволочь его в камеру. Не стариков же просить это делать, а остальных отец отослал из замка.

Улыбнувшись, я ему сказал:

— Зря ты полез в спальню к женщине под моей защитой. Утром я приглашу сюда других представителей из Диких — посмотрим, дорого ли они дадут за твою жизнь. Или дадут за твою смерть? Ставлю на второе. Не проспи завтра рассвет, я тебе гарантирую, что он последний. Даже в камеру тебя посажу с самым лучшим видом. Считай это подарком от одного главы клана другому.

На этих словах Риельп завращал глазами. Понял, что если бы мы его ещё пощадили, то свои точно не станут. Вопрос теперь за тем, кто выгоднее купит его смерть.

Хотелось на кого-то спустить пар, вот только бездвижный противник для этого не подходил. А отец, как ни крути, в этом увяз по уши. И вообще, было не похоже, что этот балаган закончится свадьбой. Ввалившись в кабинет, я навис над его столом, уперевшись руками в столешницу из чёрного дерева.

— Я нашёл Риельпа в спальне Карины, он туда залез через окно. Видимо, забыл, где дверь находится, и тот факт, что в женские спальни принято ходить по приглашению.

— Что ж. Думаю, что так как Карина находится под защитой клана Южного берега, то мы имеем право на очень широкий спектр действий, — потёр руки отец. — Пожалуй, я приглашу других гостей из Диких мест, возможно, с кем-то из них удастся договориться.

— Я приглашу сам, завтра. А ещё он умрёт. Что бы за него ни предложили.

— Он успел её обидеть? — тактично спросил отец.

— Нет, но он не отступится. Я видел, как он смотрит.

— Что ж, как скажешь, сын. Переговоры с Дикими возьмёшь на себя?

— Нет, этим займёшься ты. И стряси как можно больше за его тело, тратить на него дрова я не хочу, — процедил я.

— Он так сильно тебя разозлил?

— Не он, Карина. Назвала меня потаскуном. Меня!

Отец рассмеялся и попросил подробности. Пришлось рассказать.

— Что ж, я тебя поздравляю. Только ты, конечно, немного облажался. Не стоило целовать её самому. Начиная с завтрашнего, дня ты должен быть холоден и твёрд, как кремень.

— Я не могу: стоит мне на неё посмотреть, и все мысли только об одном! Руки сами тянутся!

— Ага, руки.

— Если бы не твой дурной план…

— То ты бы гордо возглавлял шлейф её ухажёров, и до поцелуев у вас бы дело не дошло. Лучше расскажи ещё раз про магию.

— Сам не понимаю, что произошло. Она словно переплелась. Я ощущал её Тьму так, словно она была моя.

— Интересно… А ведь это многое бы объяснило, — задумчиво постучал он по столу.

— Что именно?

— Мне нужно кое-что проверить. А пока помни: ты кремень. Завтра извинись за то, что её поцеловал. Ничто так не задевает девушку, как искренние извинения за поцелуй.

— Почему? — удивился я.

— Потому что, по их мнению, ты должен не жалеть и извиняться, а хотеть ещё. И если этого не происходит, то перестать об этом думать им сложно.

Я хмыкнул.

— И когда можно перестать притворяться?

— Когда она скажет тебе, что любит и выбирает тебя. После этого ты уложишь её в постель, а утром признаешься в том, как всё было на самом деле. Она обидится, но никуда не денется. А тебе лучше всего подумать, как именно ты ей об этом расскажешь. Желательно, делать акцент на то, что ты готов был на что угодно, чтобы завоевать её сердце. Поговори с матерью, она тебе лучше подскажет, от каких слов тают женские умы.

— И сколько мне ещё ждать?

— Чем равнодушнее ты будешь, тем быстрее эта пытка закончится. Опять же, есть у меня одна догадка, если я прав, то никуда твоя Карина от тебя не денется.

— Почему у меня ощущение, что я, как муха, всё сильнее увязаю в этой смоле? Мне претит это лицемерие. Я хочу объясниться с ней.

— Хорошо, сын. Иди и объяснись. Она скажет, что ты не только потаскун, но ещё и лицемер, а также будет знать, что ты не умеешь доводить дела до конца. Скажи, будет она тебя после этого уважать? Не думаю. У неё самой особых чувств к тебе пока нет. Как только она поймёт, что ты у неё под юбкой, то сразу потеряет интерес. И тогда у тебя останется только один вариант: длительная и энергозатратная осада. К первому дню весны в клан вернутся остальные мужчины, дольше удержать их на дальних рубежах я не смогу. Что будет дальше — воля случая.

Скрипнув зубами, я остался на месте.

— И почему ты считаешь, что она будет уважать меня, когда я признаюсь ей позже?

— Потому что к тому моменту ты добьёшься результата. И ей придётся признать, что ты, конечно, провёл её, но цели достиг. А такой мужчина вызывает негодование и восхищение, а не жалость и недоумение.

— Это невыносимо!

— Понимаю тебя. Когда я был влюблён в твою мать, но мы ещё не были парой, то каждый час вдали от неё казался каторгой.

— Я не влюблён в Карину! Я просто её хочу!

— Как скажешь, сын, — спокойно согласился отец с таким выражением, что я прекрасно понял: он считал совершенно иначе.

— Ты ошибаешься, — скрестил я руки на груди.

— Наверняка, — покладисто кивнул отец, но в глазах плясали смешинки.

— Мне лучше знать! — взревел я.

— Безусловно. Разве я спорю? — поднял он брови с самым невинным выражением лица.

Из нашего общего кабинета я выходил ещё злее, чем был до разговора. Пришлось даже идти в тренировочный зал, чтобы спустить пар. Иначе мне было бы не уснуть.