Читать книгу - "Перстень некроманта - Андрей Петерсон"

Идти пришлось недалеко.

Шагов через двести скалы и валуны расступились, освобождая огромное пространство на краю разлома. Расступиться-то они расступились, но никуда не пропали, а собрались в неимоверных количествах в стороне от провала, создав там совершенно жуткий и непроходимый ландшафт.

Освобожденное от камней пространство было накрыто плитой. Не очень понятно, была ли она рукотворной, или природа решила в очередной раз всех удивить, а руки мастеров лишь чуть подровняли края, но плита эта была огромной, круглой и, что знаменательно, очень ровной. При этом значительной своей частью, а точнее — почти половиной, она нависала над разломом огромным полукруглым козырьком, безо всяких, что характерно, опор. На этой достаточно большой площади расположился целый город усыпальниц. Каменные саркофаги были расставлены концентрическими кругами вокруг высокого столба, на самую верхотуру которого был водружен памятник неизвестному карлику в накидке с обязательным остроконечным капюшоном.

Памятник стоял себе и свысока строго и надменно взирал на приближающуюся леди Кай, опираясь при этом двумя руками на меч. То есть примерно так, как держал его давеча скелет в короне. Вообще говоря, глаз его, конечно, видно не было, как, впрочем, и лица, утонувшего в глубине капюшона, но Осси просто чувствовала и была абсолютно уверена, что взирают на нее строго и надменно. И никак иначе.

Удивительно, но эти невысокие, в чем-то даже карикатурные создания одним только своим изображением умудрились вселить огромное уважение в сердце интессы.

А может, виной всему была разлитая здесь когда-то магия, остаточный фон которой чувствовался до сих пор. И эта когда-то скопившаяся здесь магия, хоть и изрядно истаявшая за прошедшие века, но все же создавала какую-то особую ауру. Да и само это место, где гробницы выстроили за столько веков целый город упокоения, в котором нашли последнее пристанище, наверное, целые династии королей, настраивало на лад грустный и торжественный.

Осси Кай стояла на краю огромной кладбищенской плиты в двух шагах от закончившейся здесь дороги и смотрела на ряды одинаковых саркофагов.

— Ну вот мы и нашли это место, — тихо произнесла Осси. — Не так уж и далеко пришлось идти. Совсем чуть-чуть они не добрались…

Глаза ее скользили по одинаковым белым каменным усыпальницам. Они были похожи как капли воды, лишний раз, подчеркивая этим строгим однообразием, что за Вуалью равны все — и славные, и ничтожные, и отважные, и робкие…

— Сколько же их здесь? Сколько же лет они приходили сюда? И куда кануло все это, как случилось, что мы ничего о них не знаем?

«Все проходит, чтобы забыться, а потом повториться заново, поражая забывчивых своей новизной», — нравоучительно заявила Хода.

— Сама придумала?

«Что ты! Куда мне! Это — Сильверций! Трактат о коловращении всего сущего, — скромно, словно отличница в начальной школе, блеснула Хода. — В школу ходить надо было. Это изучали как раз тогда, когда ты убежала с Ларго удить пискунов на пруд, а потом целовалась с ним на берегу под той желтой развесистой…»

— Хватит! — прервала Осси поток нравоучительных воспоминаний. — Ибо тот же Сильверций сказал, что жизнь подобна быстро летящей в цель стреле, а потому и охватить в ней все невозможно. Или что-то в этом роде…

«Вот именно, что вроде…» — буркнула Хода.

— Не ворчи, — примирительно сказала Осси и вернулась к изучению кладбища.

Теперь, когда первое потрясение от увиденного прошло, глаза стали замечать второстепенные, но не менее интересные детали.

Кладбище выглядело неживым.

То есть кладбище, если оно по каким-то причинам не разупокоилось, вообще живым не выглядит. А кладбище, которое простояло столько веков в забвении потерянной пещеры, и подавно будет выглядеть пустым и брошенным…

Но все-таки при более пристальном рассмотрении становилось очевидно, что хозяева появлялись здесь только лишь для того, чтобы предать земле тело очередного мертвеца. А когда уходили, то уже не возвращались сюда более, чтобы навестить своих мертвых. Не было на этом кладбище беседок, подобных тем, в которых пришедшие на кладбище Фероллы горожане любили посидеть и подумать о бренности бытия, а потом и обменяться сплетнями с такими же горемыками. Не было скамеек, чтобы присесть и пожалиться давно ушедшим за Грань. Не было даже жертвенных столов, откуда можно было бы передать мертвым весточку за Вуаль. Все говорило о том, что лишь раз в поколение, или чуть чаще, спускались сюда сверху траурные процессии, и никто никогда не приходил сюда просто так, без печального повода.

Что еще отличало подземное кладбище от смиренного людского погоста, а тем более от королевского, так это отсутствие памятников, восславлявших земное величие покоящихся тут особ. Людская гордыня мириться с подобным равенством не желала и даже после смерти заставляла громоздить целые группы изваяний, украшая склепы предков эпическими картинами их славного прошлого. Над надгробиями же карликов высился всего один памятник, уравнивая всех и над всеми же надзирая.

Осси двинулась было подойти поближе, чтобы продолжить осмотр изнутри, но тут неожиданно воспротивилась Хода:

«Подожди. Не спеши так. Что-то мне тут не очень нравится… Давай-ка глянем на все это сверху, вон с того утеса…»

Осси посмотрела на скалу, которую имела в виду Хода.

Громадина эта высилась чуть в стороне, левее того места, где выныривала из-за камней дорога, и представляла собой огромный, с двухэтажный дом, отдельно лежащий булыжник. Причем один ее склон — тот, который был дальним от девушки, — был пологим, и по нему было очень легко забраться на плоскую вершину, оставаясь при этом незаметным для наблюдателей на кладбище, буде такие там окажутся. Второй же — обращенный к кладбищу, был почти вертикальным и абсолютно неприступным. Лучшего наблюдательного пункта невозможно было придумать, не то что найти.

Давно отученная горьким жизненным опытом спорить со Стражем по пустякам и тактическим вопросам, Осси безропотно подчинилась. Хода была абсолютно права, и девушке оставалось лишь посетовать про себя, что позволила себе, подобно наивной, романтически настроенной школьнице так безответственно увлечься величественной картиной, внезапно открывшейся ей в этой пещере, что забыла о всякой осторожности. А это, знаете ли, милые господа, всегда бывает чревато…

Коря себя за допущенную оплошность, Осси совершила столь молниеносный и скрытный бросок, что даже мастер капрал-инструктор Серебряных Клинков Арго Мерш, известный всем как самый занудный и зловредный усач королевской гвардии, не смог бы к ней придраться. А скорее всего, даже поставил бы в пример, что, говорят, случалось с ним не часто, а после гонял бы своих подопечных вдвое больше положенного, заставляя их платить потом за свою столь внезапно проявленную снисходительность.