Читать книгу - "Выстрел в Опере - Лада Лузина"

За углом № 52 поднимался вверх Бибиковский — непривычно низкорослый, голый, пустой.

Машин спутник затравленно обернулся. С минуту, не веря, смотрел на немыслимо незнакомое пространство, где испокон веков (во всяком случае, так казалось ему) стоял огромный квадратный Бессарабский рынок.

Рынок был.

Но совершенно не тот. Маленькие, грязноватые будочки, лоточки-«рундуки», лавка с вывеской «Центовая торговля».

— Невероятно! — громко прошептал Красавицкий. — Бессарабская площадь без Бессарабки!

— Она и не Бессарабская, она — Богдана Хмельницкого, — сказала Маша.

— А та, что была у нас Богдана Хмельницкого?

— Софиевская, как и сейчас.

Великий Город явно невзлюбил Богдана. Киев пинал его имя, как мяч. Легко забыл его ради звучного словца «Бессарабка», рядом с которой, между шинками и грязноватыми магазинчиками, «отцы города» планировали поставить памятник «великому сыну».

Девять лет Город не мог наскрести денег на сей монумент….

Пять лет бронзовый Богдан вместе с коротконогим конем пролежал во дворе дома Присутственных мест — Киев не мог найти камень на его постамент…

Впрочем, Маша и сама не особенно любила Богдана — властителем ее души был Серебряный век.

И этот зарождающийся век был перед ней.

— Ладно, — с сожалением сказала она. — Некогда зевать. Мы уже упустили Анну и бонну. Лови Петуха.

— Какого петуха мне ловить? — не понял Мир.

— Извозчика, — пояснила Маша, — так их называли в Киеве — Петухами.

— Они что, все были пидорами?

— Не смей обижать мой Киев! — полыхнула глазами она.

Мое время. Мой Кевъ, Kieff, Kiew, Kiev… Мой ГОРОД!

Мир понял ее.

— Прости, — сказал он тихо. — Куда едем? — деловито.

— В Царский сад. Я прочла заклинание: увидеть то, что нам нужно узнать. Анекдот.

— Там будет что-то смешное?

— Анекдот, — торопливо осведомила его Ковалева, — только в наше время обозначает что-то смешное. А раньше это слово обозначало любопытную историю. Значит, скорее всего, мы увидим, как Анна нашла свою Лиру. Если она ее, конечно, нашла. Ну же, лови! На санях мы примчимся раньше и их перехватим!

* * *

Столбы и фасады домов украшали праздничные гирлянды. По традиции огромная городская елка стояла у здания Думы на бывшей Крещатицкой, ныне Думской, в будущем Независимости площади.

Только сейчас эта елка была не новогодней — рождественской.

Елку ставили на Рождество — 24-го, в Сочельник, Навечерье Христово.

И, кутаясь в пахнущий лошадиным потом и табаком ковер из саней Петуха, Маша страстно всматривалась в этот — новый — Крещатик.

— Похоже на деревню, — шепнул Мир.

— Неправда. Наоборот.

На взгляд Маши, с их последней встречи в 1884 году Крещатик подрос, превратившись из нескладного юноши в преуспевающего молодого человека, — вымахал в три этажа, обзавелся манерами: новыми витринами, кофейнями, фотоателье, канализацией и электричеством.

Посреди проезжей части выстроились в ряд четырнадцать дуговых фонарей.

Место, которое меньше ста лет тому представляло собой абсолютную пустоту, прозванную киевлянами «Козьим болотом» — глубокую долину между Верхним Печерском и стоящем на противоположной горе Киевским акрополем, — уже превращалось в «наш Невский проспект». В улицу 150 магазинов, уместившихся на 1200 метрах едва ли не самой маленькой в мире главной улицы Города.

— А знаешь, — обернулась Маша к Миру, — в 1886 некий полковник Фабрициус предложил расширить Крещатик до Днепра, снеся гору Царского сада! Хорошо, что его не послушались.

Переживший первый приступ «строительной горячки» Крещатик впал в новую лихорадку — торговую. Вся торговля с Подола и Печерска переселилась сюда. Тут можно было купить все — от гвоздей и булавок до обручальных колец от Маршака, технических новинок и концертных роялей. Большие и маленькие, теснившие и вытеснявшие друг дружку магазины и магазинчики оккупировали первые этажи всех домов…

Включая первый этаж Киевского дворянского собрания, где обитал сам предводитель дворянства и проводила досуг местная аристократия.

Включая первый этаж пристроившегося рядом с «дворянами» здания Городской думы, из-за которой Крещатицкая-Думская площадь перестала быть площадью, сравнявшись с одноименного улицей.

Включая первый этаж еще незнакомого Маше — (знакомого лишь по фото) — построенного в 1886 ренессансного дворца Киевской биржи, поместившегося рядом со слишком знакомым ей кафе Семадени, где она ела мороженое с Мишей Врубелем, где он сделал ей предложение, где она не успела сказать ему «да»…

«Не нужно об этом думать.

Конец 94-го. Или самое начало 95 года.

Декабрь или январь».

Маша улыбнулась.

В 1894 году за спиной подковообразной Думы на площади гастролировал цирк «отменно дрессированных человеческих блох». По версии «Кiевлянина», дамские блохи танцевали там парой кадриль, а мужские — мастерски фехтовали.

А еще в 1894 году в районе Крещатицкой площади построили электростанцию. А в присоседившемся к Думе слева трехэтажном «Гранд-отеле» вот-вот запустят третий по счету в Киеве лифт.

И аккурат в декабре 1894 года наследники профессора Меринга (чье поместье занимало нынче целую гору от Крещатика до верхушки Печерска) обратились к городскому управлению с прожектом — организовать на их территории четыре новых улицы. Ольгинскую. Новую. Николаевскую — в честь Николая II. И Меринговскую — в честь своего отца[8].

…ту самую Меринговскую, где десятилетье спустя в доме № 7 будет жить Анна Ахматова.

А в 1895 участок возле Дворянского собрания арендовали, чтобы построить еще один трехэтажный дом, — этот дом занял последний остававшийся свободным кусочек когдатошней «абсолютной пустоты».

С тех пор Крещатик изменялся только за счет отвергаемых им древних построек.

— Ты представляешь, — взбудораженно заговорила историчка, — всего через десять лет улица снова изменится. Она будет совершенно другой — европейской! И ты снова ее не узнаешь. Вот тот домик, — повернулась она, чтобы показать оставшийся за их спиной каменный дворец с колоннами в классическом стиле, проживавший на месте нынешнего Главпочтамта, — это почтовая контора! Его снесут. А он сорок лет был единственным каменным домом Крещатика! А там, — развернулась она к противоположной стороне, — через три года построят «Киевский Париж» — Николаевскую улицу, цирк, театр Соловцова, дом Гинсбурга — самый высокий во всей России!