Читать книгу - "Ходок - Василий Сахаров"

Тем временем, пока мы общались, Николаев вытащил из машины пленников. Отставных майоров сразу передали росанам, а генерала он придержал. Есть еще о чем поговорить. Кромку Гурьянов увидел и понимает, что я с ним не шутил. Значит, будет сговорчивей. Но это потом. А пока я продолжал разговор со старейшиной.

Мы присели у костра, который развели воины, и стали пить горячий взвар. Над горами поднималось солнце. Не жарко и не холодно. Свежий ветерок обдувал лицо, и настроение замечательное. Самое время поговорить о первых поставках.

— Стемид, — я обратился к старейшине, — чем за товары расплачиваться станете?

— Золотом, — ответил он и сделал из кружки маленький глоток.

— И много его у вас?

— Хватит. За пару столетий немало накопили. Что-то ведьмаки приносили, что-то сами добывали.

— А что именно вас интересует?

— Как обычно, оружие, боеприпасы, оптика и медикаменты, в первую очередь антибиотики и обезболивающие. Что привезешь, все возьмем. Любую партию, в любом количестве. Что нам не пригодится, потом перепродадим. А еще самолеты нужны. Хотя бы парочка Ан-2.

— А пилотов где возьмете?

— У нас есть.

— Потеряшки?

— Они самые.

— Вы же чужаков не принимаете?!

— Так и есть, не принимаем. Но тех, кто нам полезен, не выгоняем, а селим невдалеке, на выселках.

— Как цены оговаривать станем?

— По факту. Ты нам — официальную стоимость золота в России. Мы переводим драгоценный металл в рубли и расплачиваемся с учетом тройной наценки. Понимаем, что золото придется сбывать нелегально и наш драгметалл не самый чистый. Тебя такой расклад устраивает?

— Вполне.

— Вот и ладно. Что можешь дополнительно предложить?

— Бронетехника нужна?

— Что именно?

— Бронетранспортеры без вооружения. Советские.

— Несколько штук возьмем. Но и топливо для них сразу нужно. Если будут вездеходы и трактора-бульдозеры, тоже тащи.

— Что насчет мини-заводов, станков и промышленного оборудования?

— Это к преображенцам или каменецким вопрос. Приедет полковник Лапшин — с ним поговори. Лучше скажи: когда первую партию товара ждать?

— Мне нужно три-четыре дня.

— Что привезешь?

— Для начала тепловизоры, бинокли, снайперские прицелы и приборы ночного видения. Может, еще что-то, если получится.

— Добро. Автомобили будут?

— Могу пригнать две или три легковушки. У меня на той стороне с финансами проблемы. А так-то все просто. Будут деньги — будет и товар.

— А генерал не поможет? — Старейшина кивнул на Гурьянова, который сидел возле машины и с кислой миной на лице разглядывал окрестные пейзажи, совсем не похожие на Ивановскую область.

— Попробую его убедить, чтобы помог.

— Попробуй. — Стемид сделал еще пару глотков и спросил: — А как насчет людей?

— В смысле? Я же говорил, стараюсь набрать команду, но это нелегко.

— Не о том речь. У вас на Земле много бесполезных человеков… Бомжей там… Алкоголиков… Наркоманов…

— А что, вы хотите их забрать?

— Есть такое намерение.

— И зачем они вам?

— Заставим работать на себя или продадим преображенцам. Потери сейчас большие, а бесполезные человеки, которые на Земле не нужны, могут воевать. Пусть не сразу, а после того как подержать их месяц-другой на хлебе и воде.

— Это мясо.

— Согласен. Но лучше кинуть вперед мясо, чем класть под пулями и стрелами дикарей своих воинов.

— Логично.

Я обдумал слова Стемида и вспомнил, как ополченцы Донбасса рассказывали о перевоспитании местных алкашей и наркоманов. Они брали арестованных за пьяные дебоши и распространение наркотиков мужичков, а потом отправляли на рытье окопов. Неделя-другая, организм очищался — и к людям частично возвращался разум. После чего им доверяли мытье боевой техники и снаряжение оружия. Еще пара недель — и человек полностью приходил в себя, настолько, что сам вызывался вступить в ополчение и сражаться. Некоторые потом даже героями становились, и немало было таких, кто посмертно. В Новороссии таких людей называли «роботы» или «крабики». Перевоспитывались не все, конечно, но опыт показал, что это возможно. Вот и у Стемида такая же задумка, которая может принести пользу его племени и преображенцам. Все равно алкаши и наркоманы долго не живут, и от них одно беспокойство, а на Кромке хоть какая-то польза, и если они погибнут, то как настоящие мужчины, с оружием в руках.

— Ненужных человеков могу привезти. — Я кивнул и задал старейшине уточняющий вопрос: — Людишки нужны без разницы какие?

— Верно.

— Национальность, пол и вероисповедание роль играют?

— Нет. Но совсем уж доходяги нам не нужны. И вот еще что… Если ты не против, мы хотели бы послать с тобой пару опытных воинов. Они тебя, если нужно, прикроют и посоветуют, что нам больше всего необходимо. Ты как на это смотришь?

— Положительно.

— А я думал, откажешься.

— С чего бы?

— Чтобы секрет сберечь и монополию.

— Монополия и так моя, а секрета никакого нет. Ведь Родослав наверняка рассказал, почему я могу открывать порталы.

— Рассказал.

Обговорив с росаном еще несколько вопросов, я допил взвар и подошел к Родославу, который наблюдал за восходом солнца. Пару раз кашлянул и, когда он обернулся, спросил:

— Что насчет артефактов, Родослав?

Он опустил ладонь в карман куртки и вынул два предмета, перстень и амулет в виде испещренного рунами бронзового диска на цепочке. От них еле заметно разило ведовской энергетикой. Не злой и не доброй. Нейтральной.

— Держи. — Он протянул мне артефакты.

— Для чего они?

— Перстень прикрывает от чтения мыслей. Полная блокада. Никто не сможет пробиться, проверено. А диск будит кровную память и подстегивает развитие ведовских талантов.

— Откуда они у вас? — Я забрал артефакты и сразу надел перстень на средний палец левой руки, а диск с рунами накинул на шею.

— Старое наследие. Думали оставить для очередного молодого ведьмака, но решили, что тебе эти артефакты нужнее.

— Щедрый подарок.

— Бесценный. — Ведун слегка качнул головой. — Так что бери и помни, кто тебе помог. Глядишь, сам когда-нибудь росанов от беды прикроешь.

Это прозвучало как пророчество. Что и неудивительно — ведь основной талант Родослава зреть будущее. Наверняка он что-то видел в своих снах, но рассказывать об этом не торопился. Что же, это его дело. Раз считает нужным молчать, пусть молчит.