Читать книгу - "Медвежий поцелуй - Диана Маш"

— Ничего бы с ними не приключилось, — пробасил Ратмир, привлекая к себе всеобщее внимание.

Я не сразу поняла в чем дело, а потом заметила, как зажглись глазки у той же Млады, как покраснела Римма, и осознала, что вербер как был одних в боксерах, так в них и выскочил из спальни. Еле сдержалась, чтобы не вырваться вперед и не попытаться прикрыть своей тщедушной фигуркой его богатырскую. А Ратко, меж тем, продолжил:

— Долго мы вас беспокоить не будем, завтра же соберем вещи и уедем отсюда.

— Хорошо, так и быть, ночуйте до завтра, а потом, чтобы и духу вашего здесь не было, — после небольшой паузы выплюнул Велеба и, загнав Татиану и детей в спальню, откуда они вышли, громко хлопнул за собой дверью.

Только мы собрались разбежаться по своим комнатам, как раздался чуть слышный голос воеводы.

— Не доверяю я этому черту, надо караул поставить. Я первый пойду.

— Нет, я, — перебил его Ратмир, — сейчас переоденусь и заступаю. Сменишь через три часа. На том они и порешили.

Вернувшись в комнату, вербер начал быстро натягивать на себя джинсы, футболку и кроссовки, а я застыла рядом с кроватью, неуверенно кусая губы.

— Я пойду вместе с тобой, не хочу находиться здесь одна.

— Никуда ты не пойдешь. Ложись спать, — его голос прозвучал так твердо, что внутри все взбунтовалось, — завтра поговорим о том, что сегодня произошло.

— А разве что-то произошло? — подарив ему притворную улыбку, я медленно стащила с себя топ, оставшись в одном черном бандо, а уловив его жадный взгляд, продолжила, — нам не о чем говорить. Случившееся было ошибкой, ты даже не в моем вкусе, вербер.

— Вкусы меняются, карамель, — усмехнулся этот тип и вышел из комнаты, оставив меня в одиночестве.

— Вставай, лежебока. Все уже на кухне сидят, — дотронувшись до моего плеча щебетала Соня, — Татиана такой пирог приготовила, пальцы оближешь. Сейчас съедят весь, пока ты тут спишь.

Неохотно высунувшись из-под одеяла, я прищурилась, когда льющиеся через окно солнечные лучи ударили мне в глаза.

Ворочаясь полночи с боку на бок, я так и не дождалась прихода Ратмира, и уснула только к утру, а теперь чувствовала себя как выжатый лимон. Еще сон этот крышесносящий, где нас с ним не прерывал никакой крик, и он вытворял с моим телом такие вещи, которые, я уверенна, и в одиннадцатом веке, и в нашем, двадцать первом, попадают под запрещенные и должны караться законом.

Кое-как поднявшись, я быстро оделась, параллельно обсуждая с принцессой ее вчерашнюю встречу с хозяином дома, а затем мы направились на запах яблочного пирога, и застали на кухне всю честную компанию.

Дети с Татианой, Млада с Риммой и Звенимиром, а также Захаров с близнецами, уплетали обильный для такого места завтрак за обе щеки. Воевода стоял в сторонке, а Велеба о чем-то переговаривался с Ратко, который в отличие от меня, выглядел так, словно всю ночь сладко спал, а не сторожил покой обитателей дома. Вражда между мужчинами канула в лету, и сейчас хозяин дома не казался таким злым и страшным, каким предстал перед нами вчера. Даже странно было наблюдать такие метаморфозы.

Поймав пристальный взгляд синих глаз вербера, я поспешно отвернулась, и заняла освобожденное для меня одним из близнецов место.

— Итак, какие у нас планы? — поинтересовалась у остальных, согнав второго близнеца, усевшаяся рядом со мной Соня.

— Мы порешили задержаться еще ненадолго, — ответил ей Петька, почесывая рыжую бороду, — женщины и дети, под присмотром Платона в доме останутся, а мы с мужиками до вечера по лесу погуляем, поищем, беса рогатого, что местных пугает.

Не донеся до рта кусок пирога, я удивленно уставилась на Ратмира.

— Я пойду с вами, — намазывая на кусок хлеба масло, бросила Млада, — рогатина у меня с собой есть, управляюсь я ею отлично.

Я похвастать такими умениями не могла, так как с оружием была на «Вы», но молчать не собиралась.

— Я тоже пойду! — вот еще, в четырех стенах сидеть, когда он… они там опасности подвергаются. Не хочу!

— Никуда ты не пойдешь, — рыкнул бугай, давая понять, что обсуждению его решение не подлежит.

— А Млада? — скрестившись с ним взглядами, прошипела я.

— За Младу я не отвечаю, а за тебя, да, — думаете мне стало легче? А вот нисколечко!