Читать книгу - "Волшебный кинжал - Трейси Хикмэн"

Ригисвальд внимательно слушал. Шадамера он знал очень давно. Едва ли не вся жизнь барона, начиная с детства, проходила у него на глазах. Всегда щеголевато одетый, придирчиво следящий за своей внешностью и ценящий жизненные удобства, Ригисвальд более интересовался изучением магии, нежели ее применением. Он утверждал, что наложение заклинаний портит ему одежду. Ригисвальд был опытным магом и, когда требовалось, с блеском это подтверждал. Однако он всеми силами стремился избегать подобных крайностей.

Лицо Ригисвальда оставалось бесстрастным. Выслушав ужасающие новости о том, что малолетний король Виннингэля — это врикиль, один из подручных Владыки Пустоты, чья армия вот-вот осадит город, старик лишь слегка поморщился и произнес:

— Понимаю.

Ригисвальд тщательно разгладил свою черную ухоженную бородку, окаймлявшую его узкое лицо.

— Так вот почему у меня отобрали книгу. Что ж этот дурак мне сразу не сказал?

Сердитым взглядом проводив спину писца, торжествующе удалявшегося с фолиантом в руках, Ригисвальд повернулся к Улафу.

— Ну, а ты-то зачем здесь?

— Шадамер послал меня за вами, — ответил Улаф, стараясь не раздражаться. — Я собираю всех наших. На рассвете мы покидаем город. Надо спешить, пока его не взяли в кольцо.

— И куда же?

— В Краммс. Шадамер поплывет туда на корабле. Мы отправимся по суше.

— Исключено, — отрезал Ригисвальд. — Обществом орков я уже успел насладиться, пока мы плыли сюда. Сыт по горло. А теперь ты предлагаешь мне топать пешком тысячу миль до Краммса?

— Зачем же пешком? У нас есть лошади. Шадамер велел мне известить Владык и сказал, что вы…

Ригисвальд слегка хмыкнул. Повернувшись спиной к Улафу, старик нагнулся к ближайшей чернильнице и взял из нее гусиное перо (чернильницы с перьями находились повсюду, и всякий, кому требовалось что-то записать, не тратил время на их поиски). Потом он снял с пояса футлярчик из слоновой кости. Внутри оказался свиток тонкого пергамента. Ригисвальд взглянул на свиток, перевернул его чистой стороной и принялся писать. Закончив, старик убрал пергамент и подал футлярчик Улафу.

— Я написал тебе, где искать Владык, от которых еще есть какая-то польза, — объявил Ригисвальд. — Прежде чем говорить с ними, покажешь им мою записку.

— Значит, вы не поедете с нами, — удрученно произнес Улаф и тут же поймал на себе сердитый взгляд библиотекаря. Он спохватился и шепотом продолжал: — Я ведь только что говорил вам, что город будет осажден и, скорее всего, падет. Разве вы забыли мои слова?

Ригисвальд равнодушно пожал плечами. Взглянув на книги, лежавшие перед ним, он потянулся и взял одну из них.

— Хоть эту мне оставил, болван, — пробормотал старик. Пододвинув к себе небольшую книгу в потертом красном переплете из свиной кожи, Ригисвальд открыл ее, откинулся на спинку стула и начал читать. Удивившись, что Улаф еще здесь, он нехотя поднял глаза: — Я тебя больше не задерживаю.

— Но Шадамер…

Ригисвальд взглянул на свои пальцы с безупречно закругленными ногтями.

— Скажи барону, что здесь я намного полезнее ему, чем за пределами Нового Виннингэля.

Ригисвальд вернулся к чтению.

Улаф раскрыл было рот, но тут же закрыл. Ему не оставалось ничего иного, как сунуть футлярчик в карман и покинуть библиотеку, что он и сделал, бормоча под нос проклятия.

Оторвавшись от книги, Ригисвальд глазами проводил Улафа до дверей и улыбнулся. Он закрыл книгу, поудобнее уселся и погрузился в раздумья, которые, судя по его лицу, были весьма мрачными.

* * *

Джессан все так же стоял над телом своего друга. Ночь была тихой, но своей тишиной она сдавливала ему душу и останавливала мысли. Улаф куда-то ушел. Мауди какое-то время еще боролась со сном, но события и потрясения этого бесконечно длинного дня забрали у нее последние силы. Хозяйка трактира заснула там, где сидела.

Джессан знал, что многие тревинисы нанимались к путникам в телохранители за еду и ночлег в шатре. Для него подобное было унизительно. Услышав предложение Улафа, Джессан поначалу насторожился: а вдруг они зовут его с собой из милости? Из милости он не поедет ни с кем, даже с друзьями барона. Жители городов умеют нагородить красивых слов, а сами думают совсем другое. Но этот человек звал его, как равного. По глазам Улафа Джессан понял: тот говорил именно то, что думал.

Будь жив сейчас Башэ, Джессан с нетерпением ждал бы, когда они двинутся в путь. Теперь мысль о скором путешествии лишь слегка утешала и согревала душу юного воина. Велико было горе Джессана, и столь же велико было его желание вернуться в родные края.

А ведь несколько месяцев назад все обстояло наоборот. Джессан мечтал вырваться в большой мир, мечтал поскорее стать настоящим воином. Его, как любого молодого парня, тяготила однообразная жизнь родной деревни. Тогда он не понимал, почему его дядя и другие воины с такой радостью возвращались домой, проведя вдали долгие месяцы. Видя, как усердно они копаются в земле и возятся с детьми, Джессан недоумевал. Неужели им наскучила волнующая жизнь, полная приключений и опасностей? Сейчас он сам готов был променять приключения и опасности на привычные деревенские занятия, и тоска по ним жгла ему сердце.

Даже мысли о его сумасбродной тетке Ранессе вызывали в нем теперь не раздражение, а сочувствие. Жаль, что он не относился к ней добрее и не пытался прислушаться к ее вроде бы безумным словам. Тогда он привычно считал Ранессу позором семьи. Но она была частью семьи, и это делало заботу о ней столь же важной, как и заботу о Башэ. Джессан не винил себя в смерти Башэ. Совесть его была чиста. Джессан сделал все, чтобы защитить друга и спасти его от врикиля. Винить себя означало бы похитить у Башэ его победу. Так Джессан сказал Шадамеру. Ведь маленький пеквей мог бросить мешок с Камнем Владычества и убежать. Но он остался и бился с врикилем. И не только с ним. Башэ бился с врожденной пеквейской трусостью. Он сохранил верность поручению, которое дали ему боги.

— Я ценю твое мужество, Башэ, — тихо произнес Джессан. — Но другая часть меня жалеет, что ты не убежал. Она до сих пор сердита на тебя за это. Я остался один, и теперь у меня нет друга. Мне стыдно признаваться в своей слабости. Надеюсь, ты поймешь.

— Обязательно поймет, — сказала Бабушка. — Он ведь рядом. Все слышит, все понимает.

Время тянулось еле-еле. Бабушка глядела в огонь. Джессан возрождал в памяти картины удивительного путешествия, которое привело его сюда. Сколько чужих земель повидал он за эти месяцы. Он познакомился с ремесленником Аримом, делающим воздушных змеев. Он побывал в подземном Храме и встретился там с дочерью ниморейской королевы. А сколько диковинного он увидел в стране эльфов — родной стране эльфийской Владычицы Дамры. И наконец, этот барон Шадамер, которому не сиделось в своем замке.

И каждый из них оставил след в его жизни… Скрипнули петли входной двери, и мысли Джессана оборвались. Рука привычно потянулась к оружию, которого у него теперь не было. Дверь открылась. По серой мгле Джессан понял, что скоро рассветет.