Читать книгу - "Горячая афера - Анна Одувалова"

Узкая неосвещенная улица вывела к хорошо охраняемым складам. Пропуском служил металлический зачарованный жетон, пожалуй, единственный магический символ в трущобах. Обладателей жетонов уважали, и охранники вежливо кивнули Лексии и приоткрыли кованые железные ворота. Теперь можно было выдохнуть. На территории складов чужих не было. Только арендаторы. Если не заглядывать в темные подворотни, не прислушиваться к тому, о чем переговариваются группы хорошо вооруженных людей, а просто идти к своему ангару, все будет нормально. А любопытных не любят нигде, главное — запомнить это простое правило, и тогда жизнь станет легче.

Тут заключали сделки работорговцы и контрабандисты, тут воры прятали свою добычу, тут оружия имелось больше, чем в императорской оружейной палате, и важно было научиться ничего этого не замечать. Тогда есть шанс, что никто не будет интересоваться тем, какие тайны хранишь ты. Поначалу Лексии сложно было смириться с такими порядками, но потом она поняла, что все равно не способна изменить что-либо. Можно избавиться от конкретных людей, но не факт, что те, кто придет им на смену, будут лучше.

Лексия снимала один из самых солидных с виду ангаров. Небольшой, зато каменный, с толстыми стенами, которые не пробьешь никаким ломом, и массивной железной зачарованной дверью — единственной на все доки. На остальных ангарах в лучшем случае имелись магические замки.

Мошенница достала кинжал и острым лезвием уколола ладонь. Выступила капля крови. Именно кровь открывала сложный замок, но не только. Нужно было приложить палец к магическому устройству, распознающему отпечатки и реагирующему на температуру тела живого человека. Следующий этап — дыхание и ей единственной известное слово — настоящее имя. Лексия использовала его как код по одной причине — чтобы не забыть.

Металлическая дверь хлопнула за спиной и снова заискрилась, восстанавливая защиту. Пока Лексия внутри, никто не сможет нарушить ее покой. Здесь было тихо и уютно. На стенах вспыхнули светильники, и мошенница расслабилась, чувствуя, как уходит напряжение. Это место было ее убежищем, здесь она могла становиться сама собой, и тут ее окружали любимые вещи.

Подлинник работы Атуа Мьюза — один из самых первых трофеев. Его нельзя продать дорого, но он хранит воспоминания о пьянящем ощущении триумфа, настолько сильном, что вряд ли получится испытать такое же еще хоть раз в жизни. Возможно, если бы Ожерелье Страсти вышло забрать так, как планировала Лексия — ловко, изящно и на глазах перегрийской знати, — торжество было бы близким к испытанному ранее, но подарок радовал не так сильно, как радовала бы добыча. Мошенница медленно прошла мимо полок с произведениями искусства, зацепилась взглядом за украденную совсем недавно скульптуру и усмехнулась, вспомнив, в какой спешке ей изготавливали подделку. Взвесила на руке тяжеленные серьги, которые были древнее Новартуса, и остановилась у постамента в центре — она приготовила его давно, специально для Ожерелья Страсти. Тут оно смотрелось намного лучше, чем в галерее. Жаль только, не удастся «выгулять» это произведение искусства. Кроваво-красные камни изумительно бы смотрелись на молочно-белой обнаженной коже… У нее есть тот, кто оценит и поймет всю прелесть подобного сочетания. Только вот выходить в ожерелье из хранилища — непредусмотрительно, а приглашать сюда гостя — чревато. Лексия не доверяла своим коллегам, даже если делила с ними постель. Точнее, особенно если делила с ними постель.

Уходить отсюда не хотелось. Каждая вещь, пусть их здесь пока не так уж и много, была по-своему дорога. Большинство из них Лексия добыла в Новартусе. С предыдущего места жительства привезла лишь самое дорогое, то, что давно стало частью ее самой. Например, эту вазу, созданную из зачарованного серебра, — цветы в ней не вяли. По легенде, ее отлил для своей возлюбленной бог металла и войны Арс. Или бутылку сангрийского вина, которую Лексия выкрала из личной коллекции короля Сангрии. Бутылка и вино не были запредельно дорогими, но сам факт грел душу. Этого стекла касались пальцы его величества. А вот браслет, им подаренный, дорогой, красивый и не украденный. Даже с именной гравировкой, правда, имя это ей так и не стало родным, но это ведь ничего не значит. Или, наоборот, значит чересчур много. Лексия этого не знала.

В хранилище с сокровищами осталось лишь одно незавершенное дело — подарок для Яшмы. Лексия всю дорогу перебирала в голове имеющиеся в наличии ценности, пока не вспомнила о них. Две монеты, обычные, золотые, с изображением профиля его императорского величества, убранные в невзрачный кожаный кошель. Каждая монета — в специальной коробочке. На вид — ничего ценного. Но Лексия знала об одном их тайном свойстве, которое, несомненно, порадует Яшму. Мошенница почему-то была твердо уверена, что резиновая девочка оценит подарок. От этого настроение улучшилось. Лексия любила, когда удавалось решить головоломку и подобрать ключик к очередной человеческой душе.

Выйти из хранилища было намного проще, чем зайти. Дверь открылась сама и сама же захлопнулась. По ее поверхности зазмеились голубоватые искры, словно крошечные молнии, и мошенница двинулась в обратный путь. А сразу же за поворотом ее ожидал сюрприз. Сюрприз вальяжно подпирал стену затянутым в черную кожу плечом. Почти два метра стальных мышц, тигриная грация и золотая пиратская серьга в ухе. Ласто Мирон — капитан быстроходной «Алексии», которая рассекала моря под черными флагами.

Лексия была рада его видеть. Она скучала по умелым губам, сильным рукам и обжигающему взгляду. С этим мужчиной, как ни с кем другим, она чувствовала себя красивой и желанной. Именно он смог бы оценить всю прелесть и красоту Ожерелья Страсти, если бы Лексия когда-нибудь рискнула продемонстрировать украшение на своей обнаженной коже. Он знал каждый миллиметр ее тела, знал о страсти к драгоценностям, но не имел представления, как на самом деле зовут давнюю подругу. Почему-то даже имя Лексия мошенница не открыла. А вот с нобиле Летицией Ласто сталкиваться приходилось, и он был в курсе, что это — всего лишь маска.

— Ты как всегда прекрасна, Алекс! Я скучал.

Ласто не любил лишних слов. Он властно притянул к себе, сорвал с головы капюшон, а с лица — урабак, зарылся руками в густые рыжие волосы и, потянув назад, поцеловал. Жарко, страстно, так, что подогнулись колени и Лексия была вынуждена вцепиться в жесткий кожаный рукав его куртки. Ласто пах морем. Он всегда пах морем и свободой, на его губах чувствовалась соль, а щеки огрубели от ветра.

В темных вишневых глазах плескалось пламя нетерпения и страсти. Его поцелуи сжигали дотла и лишали сил. Вряд ли с ним можно было жить или вести светские беседы, но его ласки дурманили, а Лексия давно вышла из того возраста, в котором девочки верят в любовь. Она усвоила, что одни мужчины хороши как друзья, другие — как любовники, а третьи — как научные фолианты. Во всех есть ценность, но не нужно пытаться собрать эти качества в одном представителе сильного пола. В поисках идеала легко остаться ни с чем.

Ласто был непревзойденным любовником. Страстным, нетерпеливым, жадным и неутомимым. Ночь с ним означала потянутые мышцы, охрипший голос и затуманенный разум. Его желание было словно искра, брошенная на ворох сухих веток, — распаляло мгновенно.