Читать книгу - "Скандал в Дуате - Алекса Богунова"

− Ой, Полина, вы лучше расскажите, как отдохнули в Египте? Какие тряпочки привезли? − спросила Марина, та еще шмоточница. − Когда я была в Египте, купила там золотую подвеску «Нефертити». До сих пор ношу, не снимаю.

− Ты че? − встрепенулась другая продавщица, рыжая мистическая паникерша Соня. − Говорят, женщинам нельзя носить Нефертити в любом виде. Это к одиночеству. Выкинь немедленно. Или подруге подари.

Марина насторожилась. В своей богатой на события жизни она ухайдакала трех супругов, но, полагаю, как раз Нефертити тут ни при чем. После кончины третьего мужа, Марина вот уже несколько лет пребывала в поисковом режиме, а подвеска появилась у нее лишь в прошлом году.

− Ладно, не каркай, а то тебе же и подарю эту Нефертитю, − отшила она Соню, и снова обратилась ко мне. − Так что привезли, Полиночка? Показывайте.

− Ничего особенного не привезла. Подвесок точно не покупала. Несколько обычных сувениров − вот и все.

Только в тот момент я вспомнила, что так и не потрудилась распаковать сувениры из магазина неведомого Шенти.

Закрутилась. Как только самолет сел в аэропорту, телефон начал разрываться от звонков из компании «Шубка и шапка». Богдан Акопович рычал, что продавцы без меня совсем разболтались, мышей не ловят, продажи падают, и срочно требуется что-то предпринять. Дома я побросала вещи и ринулась спасать продажи. Асик плюхнулся за компьютер, и также не прикоснулся к сумкам и чемоданам. Они могли еще неделю проваляться.

Теперь мысль о запакованных сувенирах не давала мне покоя. Вернувшись домой, я едва кивнула Асику, который ради моего появления на минуту оторвался от компа, и тут же попросил есть.

Подождет.

В гостиной я вытряхнула из чемодана золотой пакет. Попыталась снять скотч с упаковок и не смогла. Упаковано насмерть. Видимо, Александр ну очень хотел, чтобы я довезла покупки домой в целости и неприкосновенности.

Пришлось взять на кухне нож. С ножом в руках работа пошла быстрее. Из вороха упаковочной бумаги и пластика на свет появились скарабей с птицей на спине, пантера и браслет.

Я убедилась, что они великолепны. Так не всегда бывает. Иногда сувениры, которые ты приобретаешь в чужой стране, в момент покупки кажутся тебе произведением искусства. А дома посмотришь − флер слетает, жалкие поделки ни о чем, только интерьер ими засорять.

Пантера, скарабей и браслет были особенно хороши и оригинальны в декорациях моей квартиры, которую ничто не связывало с Египтом. Они смотрелись здесь так, будто прилетели из другого измерения. Я разложила сувениры на стеклянной столешнице журнального столика, чтобы полюбоваться.

Статуэтку Анубиса продавец запаковал с чрезмерным усердием. Мне удалось вспороть скотч ножом, но вот снять его окончательно никак. Скотч постоянно за что-то цеплялся и к чему-то клеился. Озверев, я с силой вонзила нож в слой пластика. Нож скользнул с упругой поверхности и чиркнул мне по пальцам. Я вскрикнула и выронила орудие вскрытия.

Пострадало два пальца на левой руке. Рана не смертельная, жить буду, но мне стало обидно. Я вытерла две с половиной капли крови об упаковку, осторожно, уже не спеша и без холодного оружия, расширила надрез и извлекла из кокона статуэтку. В этот момент из ранок опять выступила кровь. Я основательно перепачкала фигурку Анубиса. Пятна крови на молочном нефрите − в этом было нечто очень неприятное.

Я поставила Анубиса на столик, затем отправилась на кухню. Членовредительство в процессе приготовления еды − это мое любимое, поэтому перекись водорода и прочая медицина всегда под рукой. Вздыхая и чертыхаясь, я обработала раны, залепила их пластырем. Потом долго искала подходящую чистую тряпочку, чтобы протереть статуэтку.

Я вернулась в гостиную, взяла с журнального столика статуэтку. И не поверила глазам.

Чудеса. На ней не осталось и следа моей крови.

Быть может, случайно стерла рукавом джемпера и не заметила? Я пожала плечами, для верности отполировала статуэтку тряпочкой и поднесла ее к лампе, чтобы рассмотреть лучше.

В отличие от других сувениров, статуэтка Анубиса несколько разочаровала меня. При покупке меня привлек нежный, с матовым свечением оттенок нефрита, которого теперь не было. Да и особенная серебряная искра в сплетении прожилок пропала. Нефрит потемнел, а прожилки стали почти черными. Возможно, камень менял цвет в зависимости от освещения? Раскосые глаза Анубиса также потеряли так поразившую меня в магазине живость. Теперь в них застыло твердое, направленное в никуда выражение, камень он и есть камень. Я вернула Анубиса к другим сувенирам на столике. Позже подумаю, куда их определить.

Пластырь на пальце покраснел: из ранок снова пошла кровь. Наверное, они оказались глубже, чем я думала. Я вернулась на кухню, чтобы остановить кровь и сменить повязку. День сегодня не задался, и вечер стал достойным его завершением.