Читать книгу - "Кровь и честь - Андрей Ерпылев"

— Ну и что это ты мне приволок? — Саша, ни черта в коллекционировании не понимающий, даже не попытался взять тускло-белесую «серебрушку» в руки. — Похвастаться больше не перед кем своими трофеями?

Всему полку было известно, что сержант умудряется даже здесь, в Афганистане, отдавать дань своему хобби — нумизматике. Кто-то смеялся, кто-то крутил пальцем у виска, но большинство признавало право солдата на «гражданские заморочки». В конце концов — вполне безобидная степень сумасшествия. Не анашу втихаря покуривать или за самогоном под колючей проволокой ползать по минному полю. Некоторые даже помогали писарю, притаскивая с боевых, то одну старинную монетку, то целую пригоршню. Бежецкий тоже как-то пополнил коллекцию сержанта парой не то иранских, не то пакистанских — «арабских» одним словом — монет, заслужив тем самым горячую благодарность великовозрастного дитяти.

— Да это вы мне скажите, что это такое, товарищ лейтенант, — негодующе блеснул очочками Барабанов.

Пришлось брать монету в руки, рассматривать со всех сторон.

— Ну, двадцать копеек… Царские, — Бежецкий перевернул монету. — Тысяча девятьсот шестьдесят девятый год… Стоп.

— Вот именно! — писарь торжествовал. — Какой царь в шестьдесят девятом? Его же на пятьдесят два года раньше свергли!

— Ну и замечательно. Мне-то какое дело до этого?

— Да ведь мне Перепелица этот двугривенный сменял! За две пачки «Примы».

— И что? Отобрать обратно? Он их уже скурил, наверное… Постой, — начало понемногу доходить до лейтенанта. — Когда сменял?

— Да вчера!

Александр задумался.

— Вот что, Барабанов, — он убрал монету в карман. — Позови-ка ты мне этого Перепелицу.

— А монета?

— Была и нету! — пошутил Бежецкий. — Было ваше, стало наше. Иди, иди, Барабанов…

Как ни крути, а добро, которое солдаты натырили тогда по карманам у убитых «духов», могло стать единственным доказательством того, что он, лейтенант Бежецкий, ничего не придумал. Ведь когда раненого Максимова «вертушкой» отправили в Кабул, на всякий случай долбанув пару-тройку раз «нурсами» по мертвому селению (по просьбе лейтенанта, конечно), он с солдатами таки спустился к кишлаку и обшарил там все. Увы, никаких следов боевиков обнаружить не удалось. Даже между камнями, где шел бой, не то что трупа — гильзы найти не удалось. Словно подмел все кто-то, да так аккуратно, что ни единой не оставил.

И камни заодно от пулевых выбоин «залечил».

— Слушай, Перепелица, — нахмурил лейтенант брови, когда сержант предстал перед ним. — Я тебя предупреждал про мародерство?

— Та чого? — прикинулся дурачком хитрец, опять кося под «щирого украинца». — Якое мародерство?

— Лопнуло мое терпение! Вместо дембеля в дисбат пойдешь, Перепелица.

— Та вы що? — переменился в лице сержант. — Який дисбат?

— По-русски говори, — грохнул кулаком по столу Александр, вспомнив к месту полковника Селиванова, и бросил весело звякнувший о столешницу «двадцатник». — Где вот это взял?

— Барабан настучал… — понимающе скривился сержант. — Ну, я его…

— Где взял, говорю?

— Да по карманам у «духов» прошлись маленько, — отвел глаза в сторону солдат. — А шо — нельзя?

— Это мародерство, Перепелица. Понял? В следующий раз повторять не буду. Что еще у трупов было?

— Та грошей було трохи…

— Где они?

— Та фалыпыви те гроши оказались. Мы их с Емелей в духан, а нас — в кулаки. Валите, гуторят, отсюда со своей липой… Мы их и выкинули.

— Фальшивые?

— А черт их разберет, товарищ лейтенант! Я бачив — вроде настоящие. И на просвет настоящие, и вообще… А местные не беруть, и все. Мы и решили, что фалыпыви те гроши…

— Что еще было?

— Да мало чего… Бусы ихние…

— Четки?

— Мабуть, да. А мабуть, и ни. Бусы.

— Еще.

— Патроны и все такое. Емеля еще ствол прихамил.

— Веди его сюда…

Ствол оказался пистолетом системы «браунинг». Стареньким, потертым, ничем особенным не примечательным. Бежецкий, конечно, изъял «нетабельное» оружие у солдат, но куда его девать? Патроны лишь в обойме, а подходящих — днем с огнем не найти. Так и валялся пистолет в общем сейфе рядом с бутылкой спирта и прочими «материальными ценностями», пока кто-то из коллег-офицеров не догадался впарить занятную вещицу очередному проверяющему из округа в виде сувенира.

Монетка тоже затерялась куда-то. Честно говоря, Александр за делами совсем забыл о ее существовании. И не жалел — она служила лишним напоминанием о том самом конфузе.

Вновь увидел он деньги с двуглавыми орлами через пять лет, уже капитаном, и в Союзе. Вернее, в той обкорнанной демократами, некогда могучей стране, что не звалась более СССР. Да и орлы на металлических «десятках» и «двадцатках» мало чем напоминали гордую коронованную птицу с той самой монетки. Примерно как мороженая курица из магазина — того же самого живого орла…

А слух о тех событиях все же прошел. Передавался из уст в уста, обрастал подробностями и высосанными из пальца фактами, как водится, пока не превратился в байку, одну из тех, которые любят травить друг другу солдаты на привале или офицеры за «рюмкой чая». Обычную байку той, далекой уже войны. Не лучше и не хуже других…