Читать книгу - "Сунь Укун — Царь обезьян - У Чэнъэнь"

– Тогда и мы тоже дождемся петухов, – произнес Сюаньцзан.

Взошла луна, и Сюаньцзан с Сунь Укуном отправились полюбоваться прекрасными видами. Вдруг к ним подошел служитель монастыря и обратился к Танскому монаху.

– Наш преподобный настоятель, – сказал он, – желает повидаться с тобой, уважаемый наставник.

Сюаньцзан поспешно обернулся и увидел, что навстречу ему идет пожилой монах с бамбуковым посохом в руке. Монах прошел еще немного и совершил приветственный поклон.

– Должно быть, ты и есть почтенный наставник, прибывший из Срединного цветущего государства? – вежливо спросил он.

Сюаньцзан ответил на поклон как положено и скромно промолвил:

– Это я, недостойный.

Ведя меж собой беседу, они подошли к задней стене монастыря.

– Мне только что рассказали о том, что за монастырем кое-где еще сохранились следы сада для сирот и одиноких, – сказал Сюаньцзан. – Где же они?

– Здесь, за воротами заднего двора, – ответил настоятель и велел тотчас же открыть задние ворота.

За воротами оказался большой пустырь, лишь кое-где виднелись разрушенные цоколи каменных стен и заборов.

Они медленно прогуливались, любуясь лунным сиянием, потом вышли из задних ворот монастыря, взошли на террасу и только было расположились на ней, как до их слуха донесся чей-то плач.

– Кто это так горько плачет? – сквозь слезы спросил Сюаньцзан.

Тут настоятель отослал всех монахов готовить чай и лишь после этого стал рассказывать:

– Много лет тому назад, в этот же день, я наблюдал сияние луны, вникая в ее природу. Вдруг налетел ветер, и я услышал этот же горестный, скорбный плач. Я сошел со своего монашеского ложа и направился в Сад покоя к развалинам. Там я увидел деву замечательной красоты, весьма благопристойную на вид. Я спросил ее: «Чья ты дочь? Как попала сюда и зачем?» Она ответила мне: «Я царевна, дочь правителя страны Небесного бамбука. Мне захотелось полюбоваться цветами при лунном свете, и я вышла погулять, а порыв ветра унес меня сюда!» Я подумал, что дева эта – оборотень, и заточил ее в темницу, там она и живет по сей день. Опасаясь, как бы кто-нибудь из монахов не осквернил чистоту ее тела, она притворилась сумасшедшей, днем несет всякую чушь или сидит, тупо уставившись в одну точку, а ночью плачет. Я много раз ходил в город, узнавал про царевну, но мне говорили, что та жива и здорова. Вот почему я и держу эту деву под замком. К великому счастью, ныне ты, уважаемый наставник, прибыл в нашу страну, и я возлагаю на тебя все свои надежды. Прошу тебя, когда будешь в столице нашей страны, прояви свои волшебные силы, проникни в эту тайну.

Пока они разговаривали, явились два послушника звать к чаю, и все вернулись в монастырь.

На рассвете, провожая паломников в путь, настоятель шепнул Сунь Укуну:

– Не забудь про девицу, о которой я вам вчера рассказал.

– Не забуду, почтеннейший, – отвечал Сунь Укун.

Придя в столицу, паломники остановились на постоялом дворе при почтовой станции. Их встретил смотритель станции, и Сюаньцзан обратился к нему с вопросом:

– Смогу ли я сегодня же побывать на приеме у вашего правителя и получить разрешение на дальнейший путь?

– Конечно! Конечно! – ответил смотритель станции. – Недавно нашей царевне исполнилось двадцать лет. На главном перекрестке уже сооружена разрисованная башенка, с которой она будет кидать свой расшитый мячик. На кого мячик упадет, тот и станет ее мужем. Сейчас, должно быть, праздник в самом разгаре, и я думаю, что наш правитель пока еще во дворце. Ступай сейчас же, если хочешь получить пропуск!

Во дворец Танский монах отправился вместе с Сунь Укуном.

Улицы были запружены разного рода людом, и среди общего шума то здесь, то там слышалось: «Пойдемте смотреть, как царевна будет бросать мячик!»

– А что, если и нам пойти поглядеть на царевну? Я сразу определю, настоящая она или нет, – промолвил Сунь Укун.

Вы еще не знаете, что в позапрошлом году, когда правитель страны Небесного бамбука сидел однажды с царицей и царевной в дворцовом саду, любуясь цветами при лунном сиянии, какой-то оборотень похитил царевну, а сам принял ее облик. Узнав, что Танский монах в этом году, в данном месяце, в данный день, в данный час, прибудет в столицу, оборотень потребовал, чтобы ему выстроили расписную башенку. Он возымел желание посягнуть на непорочную силу Ян благочестивого Танского монаха, дабы обратиться в бессмертного небожителя. И вот как раз после полудня, когда Танский монах и Сунь Укун смешались с толпой и приблизились к расписной башенке, мнимая царевна, держа в руках зажженные свечи, от которых струился благовонный дым, вознесла молитву духам Неба и Земли. По обеим сторонам от нее стояли напомаженные и напудренные девы в роскошных одеждах. Их было несколько десятков. Царевне подали матерчатый мячик, расшитый цветами, и она, заметив, что Танский монах подошел совсем близко, бросила мячик прямо ему на голову. С башенки послышались возгласы: «Мяч попал в монаха! Мяч попал в монаха!»

Началась давка. Купцы и приезжие с воплями и криками бросились к Танскому монаху, чтобы вырвать у него мячик. Тут Сунь Укун грозно рявкнул, оскалил зубы и превратился в великана. Все в страхе попадали на землю и стали ползком пятиться от него. Когда никого не осталось, Сунь Укун принял свой прежний вид. Тем временем с башенки сбежали разукрашенные девы и прислужницы вместе с придворными евнухами старших и младших рангов. Все они совершили земной поклон перед Танским монахом и сказали:

– О знатный гость, знатный гость! Просим пожаловать во дворец!

Танский монах поспешно поклонился в ответ и, обернувшись к Сунь Укуну, произнес:

– Ах ты, мартышка! Опять из-за тебя неприятности! Что теперь делать?

– Ступай во дворец, – отвечал Сунь Укун, – и повидайся с государем, а я вернусь на постоялый двор, расскажу о случившемся Чжу Бацзе и Шасэну и буду ждать тебя. Если царевна откажется выйти за тебя замуж, на том все и кончится и мы сможем отправиться дальше. Если же она непременно пожелает стать твоей женой, скажи правителю так: «Призови сюда моих учеников, я хочу дать им кое-какие наставления». Когда же нас вызовут во дворец, я смогу хорошенько рассмотреть царевну и узнаю, оборотень она или нет.

Сказав так, Сунь Укун отправился на постоялый двор, а Танского наставника подвели к башенке. Тут царевна спустилась вниз и, поддерживая Сюаньцзана своими белыми, как нефрит, нежными ручками, усадила его рядом с собой в колесницу. Свита окружила их, и выезд царевны вернулся во дворец. Еще до их прибытия привратники-евнухи доложили государю о случившемся.

– О великий государь, десять тысяч лет тебе здравствовать! – молвили они. – Царевна едет сюда с каким-то монахом, которого она сама усадила в колесницу. Должно быть, в него попал мячик. Они подъезжают к главным воротам дворца. Ждем твоих распоряжений.

Государь был весьма опечален полученным известием. Ему очень хотелось прогнать неизвестного монаха, но он не знал намерений царевны, а потому был вынужден скрыть свои чувства и приказал ввести гостей в тронную залу Золотых колокольцев.