Читать книгу - "Пчелиный волк - Эдуард Веркин"

Снова автоматная стрельба. Потом крик. Кого-то прибили, однако…

Вжжих! Разряд в потолок, попал прямо в лампу, стекло взорвалось и посыпалось вниз золотым конфетти. Красиво. Что-то в последнее время слишком много разной стрельбы…

Я не удержался, выглянул за бортик вниз.

В атриуме разворачивалось сражение. Если сказать вернее, избиение. Избивали десантников.

Их было довольно много, десантников. Я быстро посчитал. Тринадцать штук.

Четверо шевелились на полу в неудобных позах.

Остальные нападали на человека, стоявшего в центре дворика. Человек был невысок, и на нем и в самом деле был плащ с капюшоном. Только в красном свете аварийных ламп он не казался черным, скорее, бордовым. Десантники нападали без оружия, винтовки беспорядочно валялись на полу вперемешку с другим оружием, я разглядел три бластера и переносной зенитно-ракетный комплекс.

Десантники нападали, человек отбивался.

Стреляли лишь двое. Да и то невпопад как-то, скорее даже не для поражения цели, а для отвлечения. Трассирующие пули пролетали над головой человека в плаще, но он не очень их пугался.

Один десантник сидел спиной к железобетонному кубу. С бластером в одной руке, с каской в другой. Палил он. Иногда. Большую часть времени пребывал в отрубе, пробуждаясь иногда и стреляя куда бог пошлет. Потом снова отрубался.

Сверху продолжал сыпаться мерцающий золотом порошок. Золотой снег. Странный Новый год. Все странно.

Сначала я не понял – к чему вся эта нелепая стрельба не по мишени. Затем дошло. Они даже резиновыми пулями в него не стреляли! Чем-то этот тип им был весьма и весьма дорог. Что ж, тем лучше. Шокер у меня наготове. Вырублю этого гада энергетическими соплями. Отличусь героически и узнаю, что за привидение такое…

Такая борзота – в одиночку на целую базу!

Сражение продолжалось. Счет в пользу оборонявшегося – нападать-то десантники нападали, только толку было мало.

Удивительное все-таки у него было искусство! Не видел такого. Ни в кино, ни вообще. Похоже на какой-то бредовый танец. Пляска Смерти, расхлябанный веселый макабр, что-то такое истеричное и сверхэффективное.

И оружие тоже. Вроде короткой алебарды с торчащим вверх шипом. Алебардо-чекан.

Движение, блеск и свист – десантник падает с подрезанными коленными сухожилиями.

Движение – клинок входит в плечо, оружие на пол, еще один, валяется, орет.

Красиво, можно смотреть долго, любоваться даже.

А где же, кстати, подмога? Так он всех их перекалечит. Не, я давно знал, что десантники наши в бою не очень велики, но чтоб так… Не справиться с каким-то недомерком – на голову ниже самого низкого…

Я вдруг понял.

Он совсем не недомерок. Он тоже. Тоже мальчишка.

Коллега?

Может, с другой базы? Может, есть другая такая, как наша?

Ладно, сейчас узнаем.

Я выдохнул и двинулся вдоль стены галереи, стараясь держаться подальше от перил. Так, на всякий случай.

Когда я добрался до лестницы, ведущей в атриум, схватка закончилась. Пули не свистели, лазер не полыхал, ничего не брякало, ничего не громыхало, только лампа разбитая все сыпала и сыпала золотой пылью.

Я притаился и почти сразу услышал, что по лестнице поднимаются. Громыхая оружием и, как мне показалось, железными сапогами громыхая. Куда он прет, интересно? С галереи никуда выйти нельзя, только снова в атриум… Можно в соседний блок перебраться, только зачем? Заблудился, что ли?

Посмотрим.

Подождем.

Я стал ждать.

Поднимался он достаточно медленно, нагруженно. Когда вывалился на галерею, стало ясно почему. Он собрал почти все валявшееся в атриуме оружие. Даже ПЗРК и то прихватил. Куда ему столько?

Любитель оружия прогрохотал мимо меня. Арсенал ходячий.

– Стоять, – негромко сказал я.

Мне понравилась его реакция. Он даже не сбросил оружие, а как-то вышел из него, все эти железяки остались на секунду висеть в воздухе, а он уже выхватывал из-за спины свою алебарду.

Я стрелял метров с пяти. Три выстрела. Соплемет выбрасывал парашютом шокирующие заряды, увернуться от них было нельзя. По уверениям Дрюпина.

А он и не уворачивался. Он шагал навстречу выстрелу, взмахивал секирой, шок-паутина разделялась на две части. И он сквозь них проходил.

Надо Дрюпину будет еще поработать над шокером, потом скажу. Если…

Три шага сквозь наэлектризованный силикон, парень оказался передо мной и на четвертом движении разрубил шокер. Больно ударило по пальцам, я остался безоружен.

Замер, прижавшись к стене. Это было лучшей тактикой, судя по классу подготовки, мальчик в плаще шутить не любил. Лишний раз двинешься – рассечет сухожилия. А они мне еще пригодятся.

А вообще… Вообще в горло, точнехонько в артерию упиралась сталь. Секира.

Он поднажал, и сталь прорезала кожу. Мыслей у меня никаких не было, просто стоял.

Рявкнули сирены – Дрюпин запустил генераторы. Вспыхнул свет, лампа была как раз напротив меня. Довольно долго я не видел ничего, кроме белизны.

Но что-то произошло.

– Как это… – еле слышно прошептал парень. – Что такое…

Алебарда отпустила.

Голос какой-то никакой. Хотя нет, противный, кстати.

Свет лупил в глаза, я старался все-таки через него проглядеться, нет, бесполезно. Зря я велел Дрюпу включить свет. Алебарда отдалилась от меня на сантиметр. Мало. Сантиметр – это мало…

– Брось оружие.

Ну вот, наконец-то. Сирень.

Грозная Сирень, воительница, птица смерти и дщерь Ахелоя[8], стояла в центре галереи, проснулась наконец-то. В гламурной розовой пижаме с цветочками и леопардами. Если бы я мог, я бы засмеялся, честное слово.

– Оружие на пол, – повторила Сирень.

Он медленно обернулся. Алебарду не выпустил, так и продолжал держать меня, лезвие почти на горле, одной ногой во тьме.

Сирень вышла из тени.

– Брось оружие, – приказала она.

Так спокойно-спокойно, но при этом ясно, что, если оружие не бросится, ничего хорошего ждать не стоит. И в подтверждение Сирень подняла «теслы». Ненормальность сгущалась – электромагнитные пистолеты-пулеметы дико не сочетались с розовой леопардо-цветочной пижамой, если бы я мог, я бы оборжался, честное слово, это было смешно.

Но он не засмеялся, он почему-то испугался. Я даже почувствовал, как дрогнула его рука, лезвие убралось еще на сантиметр, он что-то прошептал, но уже так тихо, что я не услышал…