Читать книгу - "Год Крысы. Путница - Ольга Громыко"

Пока Рыска таращилась на покойницу, не в силах издать ни звука или хотя бы глубоко вдохнуть, с другой стороны поляны встревоженно крикнул Жар:

— Эй, я мертвяка нашел!

Альк поспешил к нему и по дороге наткнулся на еще двоих, лежащих внахлест. Сбились, видать, спиной к спине, так их и зарубили. Один судорожно стискивал кнут, другой вообще был с пустыми руками. По удару на каждого хватило.

— А это, кажись, сам Матюха, — хрипло предположил вор.

Третий труп принадлежал пожилому рыхлому мужчине с окладистой бородой. Убийцы стянули с него верхнюю одежду и сапоги, но рассеченная напополам шапка явно принадлежала купцу — круглая, расшитая серебряной нитью.

Мотыльки тыкались в лицо, щекоча кожу мохнатыми лапками, садились и ползали по одежде, по волосам, отчаянно трепеща крыльями. Жар, не удержавшись, хлопнул по шее и взвыл от омерзения: мотылек размазался в едко пахнущую кашицу с лохмотьями крыльев.

— Сдувай их, — серьезно посоветовал саврянин.

— Спасибо, я уже догадался, — буркнул парень, вытираясь пучком травы. — Рыска, ты лучше там стой, не подходи… Ох ты зараза! — Жар заметил тело под елкой.

Рыска повернулась к спутникам. Девушка до того побледнела, что поменяй ее с покойницей — разницы не заметят.

— Все-таки началась, — пробормотала она таким деревянным голосом, будто вот-вот сомлеет.

— Кто? — удивился Жар.

— Война… с саврянами… уже сюда добрались…

— Дура, — огрызнулся Альк, подходя ближе. — Почему сразу савряне-то?

— А кто?! — Девушка шарахнулась от него, как от чумного, даже своих драгоценных коров бросила. Кто же еще мог сотворить такое с беззащитной женщиной?! Только теперь Рыска в полной мере осознала, что довелось испытать ее матери — а потом еще жить с этим.

— Да любые подонки без чести и совести.

— Я же говорю — савряне!

— Ну знаешь ли… — Альк сделал еще шаг, и девушка, не выдержав, с писком развернулась и бросилась в чащу. — Стой, идиотка!

Ветки затрещали еще громче, чаще.

— Рыска, вернись! Ры-ы-ысь! — присоединился к нему Жар. Оклики бесплодно растворились в лесу, шагов тоже больше не было слышно. — Ну что, доволен?! Довел-таки девчонку?

— Что? — возмутился Альк. — Да она с рождениях на голову доведенная!

— Так не надо было трогать, я б сам с ней поговорил, успокоил! Мало ли у кого на чем сдвиг, на себя вон погляди!

— Я свой сдвиг контролирую. — Саврянин упер косу концом в землю. Длинный узкий нож качнулся как флюгер, блеснув под луной.

— Что-то незаметно! И вообще, она девушка, с ней мягче надо. Ры-ы-ысь!

Рыска отбежала недалеко, присела за деревом — толстым, кряжистым, вроде бы дубом. В лесу было все-таки страшнее, чем рядом с Альком. Разговор парней она прекрасно слышала и теперь не выходила уже от обиды: друг называется! Соглашается с этим гадом, что она, Рыска, какая-то ущербная! А сам, между прочим, в детстве саврян тоже костерил только так.

Вот пусть теперь волнуются, ищут!

— Плюнь, никуда она не денется, — с путничьей уверенностью заявил Альк. — Посидит-посидит и выйдет. Эй, девка! Мы уходим. Пусть тебя там волки сожрут, честные и справедливые.

Рыска подалась вперед, со стыдом понимая, что, видимо, придется все-таки выйти. От саврянина сочувствия точно не дождешься, уйдет и не оглянется.

Сук сломался с оглушительным треском — не припишешь ни зверю, ни порыву ветра. Альк и Жар мигом оглянулись — напрасно. Их успели окружить, просто подкрадывающийся сзади человек выдал себя первым. Теперь таиться было незачем, и кольцо быстро сжалось до двадцати шагов. Семеро «волков» на этом остановились, а один начал неспешно, по кругу приближаться к замершим парням, зловеще ухмыляясь и помахивая мечом. Мужик был широкоплеч, бородат и совсем неплохо, для лесного-то разбойника, одет. Даже в сапогах. Поднаторевший в воровских разборках Жар мигом понял, что это не главарь, а его подбрех — тупая, но злобная шавка, которая всегда лает и бросается первой. За вожака же, скорей всего, вон тот, невысокий и толстый. Альк его тоже разглядел и тут же пометил как самого опасного противника. Рост и вес не главное, а вот взгляд, выправка, движения…

Саврянин качнул косовищем, перехватив его обеими руками.

— Ты гля-а-ань, ка-а-акая девчо-о-онка с коси-и-ичками, — завел подбрех, противно растягивая слова.

— В войну за пару таких по сребру давали, — поддакнул густой бас сбоку. — Я вола с телегой потом купил.

Со всех сторон разноголосо захихикали, заулюлюкали.

— Врешь! Небось одних баб стриг! — Разбойники без смущения подначивали друг друга при чужаках. Все равно они уже никому ничего не расскажут.

— А их, уродов, хрен различишь, — лениво отозвался бас. — Хорошо бы и это девкой оказалось, а то одной как-то маловато было.

Разбойничья стая снова одобрительно взвыла.

— Ложись, — холодно велел саврянин, глядя на приближающегося разбойника, но обращаясь явно к Жару.

— Зачем? — К счастью, вор вначале послушался, а потом уж задал вопрос.

Альк даже не стал дожидаться, когда спутник растянется на траве. Чуть его макушка ушла вниз, как над ней свистнуло лезвие, а мигом позже раздался дикий крик, почти сразу сменившийся бульканьем.

Рыска судорожно вцепилась руками в шершавый, пахнущий мхом ствол. Альк выдернул косу, и подбрех, не успевший даже толком замахнуться мечом, упал на колени, а там и на бок. Из самой раны в подмышке кровь почти не текла — все пошло вверх, пенным потоком забив глотку.

Нападение произошло так быстро и внезапно, что разбойники еще щепку таращились на дрыгающееся тело — пока оно наконец не затихло.

— Ах ты кр-р-рыса! Кончай его!!!

Разъяренная шестерка (главарь, напротив, отступил) разом бросилась на саврянина. Коса очертила круг, отгоняя и разделяя врагов, Альк хорьком скользнул между ними, широким взмахом шуганул левого и схватился с правым. Разбойник с ревом замахнулся мечом, Альк принял его на косовище, отбросил назад и в свою очередь треснул врага промеж ног концом палки. Ослепленный болью разбойник даже скрючиться не успел, как саврянин крутанул косу и до середины всадил ему лезвие меж ключиц, вдоль горла.

Человек всхлипнул, нелепо заломил голову к правому плечу и начал оседать, плеща изо рта кровью. А Альк уже выдернул косу и разворачивался к следующему противнику. Не успел, но для тычка в живот хватило короткого взгляда через плечо, и, когда саврянин закончил разворот, перед ним оказалась спина согнувшегося пополам врага. Альк не задумываясь вогнал нож ему в бок и дернул на себя, вспарывая живот и вываливая потроха. Донесшийся до Рыски запах ничем не отличался от обычной убоины, когда по первому морозцу во дворе разделывают свинью, еще тепленькую, с курящимся над кишками парком. Учуять его здесь было так дико, что даже пустой желудок не выдержал.