Читать книгу - "Сны инкуба - Лорел Гамильтон"

— Я люблю в сексе зубы и ногти. Черт побери, да я дажепросто кусаться люблю без особого секса. Нравится ощущение плоти между зубами.

Он отвернулся:

— Это я виноват, и Жан-Клод. Это у тебя наш голод.

— Может быть, но он во мне есть, и он доставляет мнеудовольствие. Может, мне никогда не будет так уютно в такой ситуации, какНатэниелу, и это меня беспокоит, потому что, если он мой, то я хочу, чтобы онбыл счастлив. Но мне пришлось бросить притворяться, будто я не люблю грубыйсекс. Джейсон сказал, что я люблю доминантных мужчин, потому что они беруткомандование на себя, а у меня не остаётся выбора. Вот почему я могла так долгоуклоняться от Натэниела, пока он старался, чтобы все нужные шаги сделала я. Мненужна некоторая игра в доминантность, иначе я не играю. Я тогда подумала, чтоДжейсон порет чушь, но случились у меня напряжённые сутки, и я вроде как усталаубегать.

Он посмотрел на меня:

— Убегать? От чего убегать?

— От того же, что и ты. От себя.

— Ты же не…

Я снова остановила его выставленной ладонью.

— Да, убегала. Может быть, и до сих пор убегаю. Есть вмоей жизни уголки, куда я не хочу заглядывать. Кто-то мне говорил, что вполненичего, если мне нравится быть в постели с двумя мужчинами. Я тогда спорила,Ричард. Я спорила, что мне вовсе это не нравится. — Я шагнула кнему. — Но ведь глупо было спорить, правда?

— Не понимаю, о чем ты.

— Я встречаюсь сейчас с Жан-Клодом и Ашером. Явстречалась с тобой и Жан-Клодом.

— Не одновременно.

Я отмахнулась:

— Ладно, оставим тебя в стороне. Но с Жан-Клодом иАшером я встречаюсь сейчас. Я живу и делю ложе с Микой и Натэниелом. Да, этовроде как случайно получилось. Я не старалась нарочно попасть в эту ситуацию,но попала. И теперь ещё Дамиан и Натэниел, ещё один тройственный союз, где я —единственная женщина. Не нарочно, но, Ричард, теперь спорить, что мне нравитсяиметь в постели двух мужчин, было бы с моей стороны глупо.

— А тебе нравится?

Отвечать ему я не была обязана, но, наверное, обязанаответить самой себе.

— Да, быть зажатой между двух мужчин — это на менядействует. Ощущать их по обе стороны от меня — это действует.

Я ожидала, что начну краснеть или хотя бы мне будет неловко,но ничего такого. Я сказала правду, и все в порядке. В порядке. И в моей жизниесть мужчины, для которых это тоже в порядке.

Ричард уставился на пол, будто увидев у меня в лице такое,чего видеть не хотел. Или в его лице было что-то, чего он не хотел мнепоказывать.

— Я бы никогда не смог.

— Тебя никто не просил.

Он поднял голову, и его гнев плеснул наружу, будто горячийкнут по коже.

— Ой! — сказала я.

— Извини, я не хотел тебе делать больно. Только зря тыговоришь, что никто меня не просил.

— Ладно. Насколько мне известно, никто тебя не просил.

— Каждый, каждый среди общины противоестественных,какого бы вида он ни был, думает, что я трахался с тобой и Жан-Клодом. Что мы —нормальный счастливый mиnage б trois.

— Доходил до меня этот слух, — сказала я. —Ты сам знаешь, с кем и с чем ты спишь, так какая тебе разница?

Он испустил жалкую тень того нечленораздельного крика,который я слышала раньше.

— Анита, как ты думаешь, каково мне, когда почти любойлидер в этом городе, с которым приходится иметь дело, думает, что я трахаюМастера Города?

— Ты хочешь сказать, что раз тебя считают бисексуалом,это вредит твоей позиции вождя?

— Да.

— А Жан-Клоду это не мешает.

— Это другое.

— Не вижу разницы.

Он сжал кулаки, до боли, потому что снова издал какой-тозвук.

— Ты не понимаешь, Анита. Ты женщина, и ты непонимаешь.

— Я женщина, и я не понимаю. Что это должно значить?

— Это значит, что бисексуальность до сих пор социальноболее приемлема для женщин, чем для мужчин.

— Кто это тебе сказал?

— Все говорят! — Гнев Ричарда рванулся наружукипятком почти до пояса и продолжал подниматься.

— Ты гомофоб, — сказала я.

— Вовсе нет.

— Да. Если бы тебя так не беспокоило, что люди сочтуттебя бисексуалом, ты бы меньше внимания обращал на слухи. — Я придвинуласьк нему, протолкнулась сквозь жар его силы, гнева, досады. — И вообще, чтоплохого в том, чтобы быть бисексуалом, или гомосексуалистом или кем там ещё?Какая разница, Ричард, если тебя это устраивает и никому от этого не плохо?

— Ты не понимаешь.

Я стояла так близко, что можно было дотронуться. На такомрасстоянии его сила кусала и жгла мне кожу, будто и халата на мне не было.Боже, какой он сильный, куда сильнее, чем в прошлый раз, когда я его силыкасалась. Он набрал силу вместе со мной и Жан-Клодом. Если бы мы сумелизаставить наш триумвират работать как надо, нас бы никто и тронуть не посмел.

А эта мысль была не совсем моя. Жан-Клод ещё не проснулся, ябы почувствовала, но мысль скорее принадлежала ему, чем мне. Я вспомнилапрошлую ночь, клуб, как мы соединялись так тесно, как никогда раньше. Я делалатакое, что невозможно было бы раньше. Я достигла нового уровня силы сЖан-Клодом и с собственными способностями. Ещё я занималась сексом с вампиром,с которым не была знакома и двух недель, и только джентльменское поведениеРеквиема не дало числу вампиров увеличиться до двух. Все это на меня не похоже,как и то, что стоя так близко от Ричарда, я думаю о силе, а не о том, чего онаему стоила. Но и то, и другое очень в духе Жан-Клода.

— В чем дело? — спросил Ричард. — Ты о чем-тозадумалась.

— Просто интересно стало, что ещё от Жан-Клода я таскаюв себе.

— Ты мне говорила. Ardeur, жажду крови.

Я покачала головой.

— Я никогда не была слишком практичной в отношениях, всексе, а последние сутки все время это за собой замечаю. По крайней мере, я сталакуда более практична, чем раньше.

— Это правда, что ты вчера ночью занималась сексом сдвумя новыми вампирами из Великобритании?

— Ну-ну. Быстро вертится мельница слухов.

Он выдохнул, напряжение его слегка ослабело.

— Значит, это просто слухи.

Я вздохнула, хотя мне уже это делать надоело, но Ричардбудто все время заставлял меня вздыхать.

— Наполовину правда.

— На какую половину?

Мне не понравилось выражение его лица. Не сердитое, что ужелучше, но и безразличным тоже не назвать.