Читать книгу - "Дочка папы Карло - Кира Страйк"

Утром и в самом деле проснулась больная. В дортуаре было пусто — одноклассницы, видимо, были на занятиях. Странно, даже не слышала ни колокола, звеневшего подъём, ни звуков их сборов.

Хотя, чего странного — всю ночь протаращилась в белый потолок, пытаясь осмыслить, оценить ситуацию, поискать какой-то выход. А выход никак не находился. Раз за разом прокручивала всю цепочку событий и возвращалась к единственному выводу — я здесь навсегда. Слёзы отчаяния сами собой катились по вискам, заливая волосы и подушку. Даже не помню, в какой момент организм милосердно отключился, и я уснула.

Теперь голова была тяжёлой и совершенно отказывалась думать. Всё тело почему-то ломило, как будто накануне весь день таскала мешки с картошкой. Лицо, даже по ощущениям, от слёз распухло так, что не хотелось смотреться в зеркало. Шевелиться тоже не возникало ни малейшего желания.

Надо было как-то вытаскивать себя из этого состояния обмороженного отупения. С этой мыслью я снова уснула.

Глаза открыла уже к обеду. В комнате по-прежнему было пусто, а на тумбочке возле кровати стояла моя порция еды. При виде её сперва замутило. И тут же, противореча этому факту, в животе заурчало. Организм, игнорируя мои переживания, имел личное мнение на этот счёт, всё-таки, хотел жить и требовал "топлива".

Пришлось сесть и нехотя засунуть пару ложек в рот. А там, знаете, и само пошло. Слопав свой обед, снова упала на кровать и задумалась. Еда подействовала успокаивающе. По крайней мере, нервы немного улеглись и в голове прояснилось.

— Нравится мне или нет, придётся принять ситуацию такой, какая она есть. По крайней мере до тех пор, пока не придумаю чего-то другого. - размышляла я, уже понимая, что ничего "другого" придумать невозможно. Просто смириться с данностью в одночасье было не по силам. — Ладно. Посмотрим, что у нас есть: ближайший год крыша над головой есть, кусок хлеба тоже. Да, окружение "не фонтан", но это временно. Дальше вообще перспективы размыты.

- На поддержку от родственников можно смело не рассчитывать — об этом совершенно определённо сказало дядюшкино письмо. Униженно проситься бедной родственницей назад — увольте. Что остаётся? Фройлян сочувствует, обещала попытаться помочь, но получится ли? Вопрос…

- Ещё она что-то говорила про какие-то премии от попечительского совета. Эх, зря пропустила мимо ушей эту информацию. Надо будет выяснить поточнее — похоже, это и в самом деле мой единственный выход.

- Так, допустим, получу эту самую премию. И что буду делать с деньгами? Я ведь абсолютно не знаю, что на самом деле творится за забором института. И узнать — никакой возможности, пока не выйду за ворота. Княжна! Она хоть немного владеет полезной информацией. Хорошо, что мы подружились — есть возможность аккуратно повыспрашивать, да послушать. Однако, она та ещё молчунья. Ничего, найду способ — хотя бы просто поговорить о её семье. Блин! Она — иностранка… Ладно, разберёмся.

- Теперь с самой премией. Насколько помню, дают её лучшим ученицам. А я даже местами не сразу разобрать могу, что они там лопочут на своём древнем французском! Придётся учить заново. И не просто "трудиться", как выразилась Марта, а, похоже, пахать.

- Ладно, это нам не привыкать. Зато, я давно перечитала всё, что они тут изучают, отлично владею точными науками, физика-химия — тоже на уровне — в своё время уже приходилось подтягивать учёбу. Да и руки, вроде, из правильного места растут. Это что касается всяческого домоводства. Выбора, в любом случае — нет.

К этому времени общий обед закончился, и в коридоре послышались голоса возвращающихся в дортуар институток, под предводительством фройляйн Марты.

— Как фы себя чуфстфуете? — спросила она, подойдя к моей кровати и внимательно разглядывая лицо.

— Уже лучше, благодарю. Если позволите, я бы хотела поговорить с вами. Наедине.

— Посже, мадемуазель, кокта девочки отпрафятса на прокулку, я потойту к фам.

— Благодарю, фройляйн Марта, вы очень добры ко мне. — совершенно искренне ответила я.

Она ушла, а я по-новому рассматривала своих соседок — как ни крути, а с ними теперь целый год существовать в одном замкнутом пространстве.

— Ты как? — подсела на кровать рыженькая Танюша и погладила меня по руке.

Обычно всегда раздражало, когда ко мне прикасались посторонние люди. Но Танюша была настолько искренней, что даже дёрнуться не захотелось.

— Получше, спасибо. — улыбнулась ей.

— Алиска, ты прекращай уже пугать своими обмороками да переменами настроения. А то вон наша "святая" троица уже мимо тебя ходить опасается. — широко улыбаясь, съюморила разведчица Ангелина.

— Смешное, однако, сочетание имени и характера, — пришло в голову.

Приведя себя в порядок и нацепив уличные "чепчики" и верхнюю одежду, барышни потянулись на прогулку. Саломея дождалась, пока основная масса выйдет и тоже приблизилась ко мне.

— Алис, если тебе нужна моя помощь — обращайся в любое время. — тихо и убедительно сказала она и пошла догонять остальных.

А я осталась дожидаться фройляйн Марту.

Чтобы не терять зря времени — залезла в теперь уже точно собственную тумбочку и устроила там глобальную ревизию, в поисках учебников и рабочих тетрадок. До сих пор сделать это даже не приходило в голову, ибо я относилась к этим вещем, как к чужим и личным. Пришло время пододвинуть природную деликатность и разобраться в том, что из имущества Алисы может мне помочь.

Тетрадки нашлись. Правда пользы от них было не так уж и много, как хотелось. Видимо, Алиса была не самой прилежной ученицей. А может я сейчас ошибаюсь, и ситуация в записях у всех институток одинаковая — я же не видела.

Значит, помочь мне могут две вещи: упражнения и работа над ошибками с княжной — она, насколько я успела отметить — одна из явных претенденток на первые места по итогам обучения, а второе — учебники.

Если с первым пунктом всё реально — Саломея сама уже предложила свою помощь и от обещанного не откажется. За это можно ручаться. А вот с учебниками в институте дела обстоят плохо. Из того, что я видела — вообще сложно догадаться, откуда у воспитанниц должны взяться знания. Вся информация к институткам поступает со слов учителя. Даже литературу они изучают из вольных пересказов преподавателя, который, я вам доложу, тот ещё фрукт. Но это — отдельная песня.

Все малочисленные экземпляры учебников и книг — хранятся в классном шкафу под замком. Караул!

Едва я успела обратно навести видимость порядка, как двверь отворилась и "фошла" фройляйн Марта.

— Что фы хотели мне расскасать, Алиса? — присев на стул возле койки, спросила она.