Читать книгу - "Тарра. Граница бури. Летопись вторая - Вера Камша"

— Вчера круг еще не замкнулся. Я знал о звездах, но не о Малом храме и не о том, что нам противостоит разрушивший его! Это знак. Чаша Лисьих гор разбита, но Чаши Вархи вновь заполнены почти наполовину. Они всегда со мной. Мы возьмем Кантиску, и ты отдашь мне пленных.

— Я отдал вам всех, кого мог. Мне нужны подданные, а не покойники, и твоему богу тоже. Кроме того, я уже объяснял, что не в силах взять город в один день, если мне не откроют ворот. И тем более я не могу нарушить свое слово. Я дал им срок до Светлого Рассвета.

— Обстоятельства переменились.

— Проклятый, какие обстоятельства?! Звезды висят, как и висели.

— Малый храм разрушен, — взялся за свое союзник. — Тот, кто сделал это, сейчас в Кантиске.

— С чего вы взяли, что он в Кантиске? И кто «он»? — Прокопий никому ничего не рассказал и не расскажет. Из города выбрался кто-то еще и попался союзникам? Или они все же умеют видеть сквозь стены? Но тогда они бы не ошиблись с Герикой.

— Я жду, — напомнил о себе господин Шаддур.

— Нет, — не согласился Годой, — это я жду. Ответа.

— Улло был у Малого храма, — соизволил пояснить собеседник. — Он увидел след Света. Тот обрывался, словно разрушителя не стало нигде, но Улло трудно обмануть. Он нашел след следа и отсвет света. Теперь мы знаем, эльфам также подвластно поглощение. Разрушающий исполнил приказ и иссяк, осталась тень приказавшего, и Улло ее узнал.

— Роман Ясный?

— Другой. Тот, кто охотился за Жнецами у Явеллы. Тот, кто уничтожил Охоту. Тот, кто смотрел на Варху из-за Явеллы. Теперь он здесь.

— И вы предлагаете мне броситься без обстрела на город, в котором сидит такой колдун? Мило.

— Чаш Вархи и моего разума хватит, чтобы сокрушить его. В Малом храме оказались лишь сборщики и Охотники. Их застали врасплох. Сейчас не ждут нас и наступает нужный день. Ты сразу получишь все и избавишься от Арроя и его приспешника.

— Так это Аррой? — не забыл удивиться регент, нисколько не сомневавшийся, что разрушение Малого храма было очередной эскападой спевшегося со Светорожденными Счастливчика. Дело выглядело все паршивее. Даже прежних выходок эландца хватало, чтобы предпочесть войне с ним договор, а уничтожение храма в Лисьих горах свидетельствовало о том, что Рене и его союзнички поняли, где и как черпают силу ройгианцы, и нанесли удар. Но Варха им и впрямь не по зубам, иначе б они начали с нее. С другой стороны, эльфы могут знать про Явеллу, вот и предоставили волку выть за забором и взялись за лису… Лиса в Лисьих горах. Смешно…

— Да, — проскрипел господин Шаддур, — эландец в Кантиске, и я вновь вычерпал Варху, чтобы сокрушить его, как сокрушил стражей Горды. Твои враги здесь. Ты здесь. Светила встали как должно. Час настал. Действуй.

— Хорошо, — бросил союзнику кость Михай, — сейчас я дополню первоначальный ультиматум, потребовав именем святой Циалы открыть ворота Кантиски, а Рене Арроя, прибывшего вместе с ним… рыцаря из Озерного края, а также кардинала Кантисского Иоахиммиуса и исполняющего обязанности командора барона Шаду выдать нам не позднее дня Светлого Рассвета. В противном случае я начну обстрел города. Вы же, если вам не терпится, накануне устройте горожанам знамение. Внушительное, но не более того.

— Этого мало.

— Хватит. — Рука регента сжала колокольчик. — Я вас выслушал. Я сочувствую вашим потерям, но пока вы проигрываете Аррою и эльфам. Я уважаю звезды, но это моя война. Я ее выиграю так, как считаю нужным.

Союзник хотел возразить, но полог палатки регента уже ухватила рука в черной с золотом перчатке, и господин Шаддур ка Ройгу поспешил опустить капюшон.

2

— Что-то случилось?

— Думаю, что да, — негромко сказал Эмзар. — Разве ты сам не чувствуешь?

— Мне кажется, к утру разразится гроза.

— Гроза? Да, ощущение довольно похожее… Но это не гроза, эриано.[36]Это, если мы ничего не предпримем, гибель Тарры.

Рене ничего не ответил — ожидал продолжения. Они сидели в саду Архипастыря. Эльф не любил человеческих дворцов, а человек любил небо и ветер. Кроме того, деревья, в отличие от стен, не прячут предателей. По крайней мере от Светорожденных.

Король Лебедей раскрыл ладонь, и на нее села светлая ночная бабочка. Эмзар почти улыбнулся.

— У Годоя что-то произошло, и он призывает на подмогу своего демона. — Бабочка сложила крылышки, она не собиралась улетать. — Мы ошиблись, думая, что регент решил победить обычным или почти обычным путем.

— Кого же на нас спустят, неужто самого Оленя? И, если да, можно ли его остановить?

— Трудно сказать. Защитники города хотят сражаться, а сама Кантиска стоит на любопытном месте. Здесь веками молились то одним богам, то другим, и стены города исполнились силы. Взять их непросто, да и мы не безоружны, и все же дело плохо.

— Тогда я совсем уж ничего не понимаю.

— Я тоже. — Эмзар был не менее спокоен, чем Рене. — Вернее, не понимаю причин происходящего, но вот последствия читаются без труда. Ты мне рассказывал, как от берега отхлынуло море. Ты понял, что оно вернется и остановится, лишь дойдя до гор. Сейчас отхлынуло иное море…

— Даже с морем можно спорить.

— Да, — кивнул Эмзар, — и, если не будет другого выхода, мы попробуем. Возможно, вернется тот, кто за Явеллой избрал тебя своим орудием. Тебя это, скорее всего, убьет, но у нас появится шанс остановить потоп.

— Тогда моего согласия никто не спрашивал, — адмирал пожал плечами, — но я готов его дать, однако ты так и не сказал, чем то, что будет, опасней того, что уже случилось.

— Когда пущены в ход сильные заклятья, их всегда можно отследить. — Эльф как-то особенно взглянул на бабочку, и та послушно взмахнула крылышками и исчезла. — Мы с Клэром уверены — Годой и кто-то еще пустили в ход все, что им подвластно. Скорее всего, создается фантом Ройгу, с помощью которого они хотят вломиться в город. Возможно, его выдадут за знамение правоты регента. Если я не ошибаюсь, какая-то из ваших святых часто изображается с оленем?

— Да, святая Циала, — кивнул Рене. — Ты прав, явление Оленя потрясет многих, но защитники города убеждены, что с нами святой Эрасти. Все не так уж и безнадежно, особенно если мы отбросим фантом. Или я что-то упустил?

— Не ты, они. То ли в их заклинания вкралась ошибка — как-никак ничего подобного не делали тысячи лет, то ли кто-то очень тонко и умело его подправил. Оно направлено не против стен Кантиски и рассудка его защитников, а на разрушение Барьера.

— Что это значит?

— Нас учили, что Великий Барьер появился много раньше всего сущего, тогда же, когда Свет был отделен от Тьмы, и что его суть познать невозможно, но если его проломить или обойти, в мир ворвется нечто, не совместимое с самим его существованием. Так ли это, никто не знает — проверять это утверждение, хвала Великому Лебедю, еще не приходилось. Вы, люди, привыкли относить к Недозволенной магии все, что не укладывается в Кодекс Циалы, но это лишь отзвук древнего великого Запрета, наложенного на те области знания, овладев которыми безумец или глупец мог повредить Барьер…