Читать книгу - "Время - московское! - Александр Зорич"

Апрель, 2622 г.

Южный полярный континент, фиорд Крузенштерна

Планета Грозный, система Секунды

Конструктор обнаружил, что уже не спит.

Он полежал еще немного на спине с закрытыми глазами, вслушиваясь в квинтет трудноописуемых, но прекрасно всем известных шорохов, по которым на слух безошибочно угадывается близкое присутствие человеческого существа. Эстерсон решал: отвернуться ли к стене и попытаться заснуть снова или стоит все-таки взглянуть, кто там тихонько возится по соседству?

Любопытство взяло верх над усталостью и конструктор открыл глаза.

Полуотвернувшись от Эстерсона к стене, на противоположной лежанке сидел Цирле.

Его таинственный кейс был распахнут. Причем, как оказалось, при открытии кейс трансформируется весьма неочевидным образом, превращаясь в нечто вроде походной лаборатории. Плотные ряды крошечных капсул, пробирки прозрачные и непрозрачные, несколько компактных приборов, о назначении которых оставалось только гадать…

«Что же это такое?»

Но в тусклом свете двух «ночников» разглядеть подробности было нелегко.

Военный дипломат, заметив краем глаза движение, повернул голову и посмотрел на Эстерсона.

— Я вас разбудил? Извините, — сказал он шепотом, хотя, кроме них, в бункере никого не было.

— Это вы извините, что оторвал вас от работы.

— Какая уж тут работа… Пока передо мной нет представителя «расы К» в сохранности и ясном сознании — для меня и работы нет, дорогой мой! — Это Цирле сообщил уже в голос. — Так, одно томление духа… И мысли, мысли, мысли.

— О чем, если не секрет? — Эстерсон приподнялся на локте, изображая заинтересованность. На самом деле ему хотелось получше разглядеть пробирки и приборы, чтобы раз и навсегда разрешить загадку кейса, а потом при случае щегольнуть своей осведомленностью перед Бариевым.

— Не секрет, — сказал Цирле с чрезвычайной серьезностью, которую можно было понимать так: «Конкретно те мысли, которые занимали меня сегодня с 04.10 до 04.20, секрета не составляют, но все остальные мои размышления суть государственная тайна России».

Выдержав паузу, военный дипломат продолжил:

— Я, господин инженер, думаю о трех вещах. — Цирле сжал кулак, готовясь вести счет на пальцах по немецкой системе. — Первая: «раса К» ведет себя по типу джипсов, а это сводит вероятность установления контакта к бесконечно малой величине. — С этими словами Цирле оттопырил большой палец. — Далее, если аналогию с джипсами развить, мы получаем прогноз дальнейшего поведения «расы К». Причем прогноз, с точки зрения военной, благоприятный. То есть мы не должны бояться оккупации «расой К» Грозного — она к этому не стремится. Это моя вторая мысль. — (Вслед за большим распрямился указательный, а за ним, со словами «и третья…» — средний.) — И третья: в силу сказанного, научный и дипломатический прогноз развития ситуации — разочаровывающий. То есть лично мне, как военному дипломату, здесь делать нечего.

— А, простите, что джипсы? Ведь эта раса совершенно не изучена.

Цирле снисходительно ухмыльнулся.

— Вы про Наотарский конфликт, конечно, не слышали?

— Нет… То есть я знаю, что есть такая планета — Наотар. А что за конфликт?

— В мае прошлого года астероидный рой джипсов появился над Наотаром. На поверхность планеты джипсами были спущены с орбиты так называемые «домны». Очень большие сооружения, которые затем оказались инкубаторами для джипсов-малюток. Подробностями я вас утомлять не буду. Скажу лишь, что ради изгнания джипсов с поверхности Наотара пришлось вести настоящую войну, в которой было потеряно множество кораблей, флуггеров и, само собой, людей. Как конкордианских, так и наших.

Эстерсон со сна соображал не очень резво, а потому отнюдь не сразу оценил калибр преподнесенных ему фактов.