Читать книгу - "Багровая смерть - Лорел Гамильтон"

лучшими «мужиками». Зебровски же внес меня и Натэниэла в короткий список людей, которые в случае крайней необходимости, могут забрать его детей из школы в случае крайней необходимости. Мне бы никогда не пришло в голову переступить черту и начать романтические отношения с Зебровски. С Эдуардом же мы давным-давно прояснили, что наша дружба для нас важнее, чем дружба с привилегиями. Вы можете дружить со своим сексуальным партнером, но лучшими друзьями вы не будете, потому что секс мешает. И если вы пытаетесь построить романтические отношения, то это означает, что обычная дружба почти невозможна. Мне говорили, что есть люди, которые сумели достичь и того и другого, но я таких никогда не встречала. Быть может Магда и Джакомо тоже решали математику отношений, и победило партнерство. А может я не понимаю никого из них достаточно хорошо, чтобы делать предположения.

Я наблюдала насколько по-разному два moitié bêtes[12] укладывали своих Мастеров-вампиров. Дамиан пристегнулся и принялся опускать спинку кресла. Я думаю, что если бы он умер с рассветом, это бы беспокоило меньше, чем наблюдать, как его тело неуклюже опускается назад. Фортуна и Эхо были главными друг для друга, но, кажется, у Магды не было серьезного любовника вне нашей полигруппы, и ни один из нас не был по отношению к ней серьезно настроен. Хотела ли она стать чем-то серьезным для кого-то?

Натэниэл встал, чтобы узнать, хочет ли Дамиан, чтобы он подержал его за руку, как это делала Фортуна и Эхо. Я вспомнила, как несколько лет назад Жан-Клода попросил меня побыть с ним на рассвете. Наблюдение, как он «умирает», лишь только за окнами отеля забрезжил рассвет, стало моим первым подтверждением тому, что вампиры действительно умирают на рассвете. Я слышала, как вырывается его дыхание и чувствовала, как энергия изменяется с живой на не живую. Из медицинских отчетов я знала, что активность мозга вампиров не умирает, как при настоящей смерти и по факту, даже не снижается настолько сильно, как у людей, впавших в кому, но наблюдение за происходящим без мониторов говорило об обратном. Все выглядело так, как если бы перед вами умирал любой другой человек. Я видела, как люди умирали по-настоящему, как на рассвете «умирали» вампиры и убивала вампиров на веки вечные. Все это выглядело почти одинаково.

Натэниэл вернулся на свое место.

— Дамиан боится, что, если будет держать меня за руку, то не умрет на рассвете.

— Почему он хочет умереть на рассвете? — спросил Сократ через проход.

— Когда он спит, как обычный человек, у него ночные кошмары, — сказала я

— Понимаю, почему он хочет пропустить это, — сказал он.

Я почувствовала, как солнце поднимается по другую сторону закрытых окон и ощутила, как умирает Дамиан. Натэниэл крепко схватил меня заруку. Он тоже это чувствовал. Я услышала позади нас звук закрываемой шторки и не винила того, кто это сделал. Потому что на одном окне она была подогнана не идеально и пропускала тончайшую золотую нить, которая скользила по внутренней части самолета. Домино находился к нему ближе всех, и попытался с силой прикрыть эту последнюю часть.

— Она не соответствует окну и не закроется больше.

Мы достали салфетки из бара и забили ими щель «закрытого» иллюминатора.

— Хорошо, что ни один из вампиров не остался здесь, — прокомментировал он.

Мы все согласились.

— Кто-нибудь, пометьте себе, чтобы это окно починили. Светонепропускающие шторки для нас не праздная роскошь.

— Сделано, — сказал Никки, делая пометку в своем смартфоне.

Мы все расселись по своим местам. Однако Дев поднялся, чтобы пересесть напротив Натэниэла, на место Дамиана. Даже при наличии комфортабельных вращающихся кресел, рядом с Никки, для его плеч места едва хватало. Я не была уверена, что они бы поместились сидя рядом в обычном самолете.

— Что вы, ребята, делаете на коммерческих авиалиниях? Я имею в виду, как вы помещаетесь на сидениях?

Они посмотрели друг на друга, а затем Никки ответил:

— Я летаю первым классом.

Дев усмехнулся:

— Не помещаюсь.

Я улыбнулась в ответ. Просто не могла иначе.

— Ладно, это был глупый вопрос.

Натэниэл положил руку мне на плечи и сказал:

— Мы должны рассказать Деву об Ашере.

Улыбка исчезла на лице Дева.

— Мне не нужно ничего о нем знать.

— Именно это — нужно, — сказала я.

Мы рассказали ему, Никки, и всем остальным присутствующим в самолете, кто хотел слушать. Пространства было недостаточно для того, чтобы действительно хранить секреты, особенно если у окружающих людей суперслух. Это было похоже на попытку сохранить секреты рядом с Суперменом: просто невозможно.

К тому времени, как мы закончили, Дев хмурился и потирал свои виски.

— Прости, — сказала я.

Он открыл глаза и посмотрел на меня.

— Не ты разбила мое сердце. Почему ты извиняешься?

— Наверное, я сожалею, что Ашер такое дерьмо.

— Он был дерьмом и по отношению к тебе.

— Но я не хотела жениться на нем, так что это не так сильно разбило мне сердце, — сказала я.

Дев улыбнулся, больше разочарованно, чем счастливо.

— Да, ну, мне еще нет и двадцати пяти, так что я могу сделать глупый выбор.

— По крайней мере, он не сказал «да», — сказал Никки.

Дев недружелюбно посмотрел на него.

— Я хотел, чтобы он сказал «да», иначе я бы его не спросил.

— Если бы он сказал «да», тогда ты трахался бы только с Ашером; ты действительно этого хочешь?

— Он никогда не был моногамен с тобой, зато ожидал этого от тебя, — сказала я.

— Кузен, — позвал Прайд, склонившись между сидениями Дева и Никки, — Ашер — один из самых эгоистичных людей, которых я когда-либо встречал. Не знаю, как ты смог встречаться с ним так долго.

— Он самый красивый человек из всех, кого я когда-либо встречал, — вздохнул Дев.

— Никто не достаточно красив, чтобы компенсировать то, какой он эгоистичный ублюдок.

— Секс был потрясающим.

Прайд пожал плечами, а махнул рукой словно отметая его утверждение.

— Все мы остаемся с психопатами дольше, чем нужно ради секса.

— Мне не нравится мысль, что только психопаты великолепны в постели, потому что это не так, — сказала я.

Они все посмотрели на меня.

— Что? У меня отличный секс, и я не встречаюсь с психопатами.

Они переглянулись, а потом Никки сказал:

— Анита, я социопат, который пытался убить тебя и почти всех, кого ты любила, когда мы впервые встретились. Как это не самый сумасшедший парень в мире?

— Окей, подловил, — ответила я улыбаясь и потрепала его по колену.

Натэниэл сказал:

— Я был сумасшедшим парнем в течение многих лет, пока не пошел на