Читать книгу - "Эрагон. Возвращение - Кристофер Паолини"

Сапфира не возразила ему. Она лишь минуту помолчала и сказала спокойно:

«Я всего лишь пытаюсь защитить тебя, Эрагон. От тебя же самого. Я очень хочу, чтобы ты был счастлив. Но, боюсь, счастья тебе не видать, если ты так и будешь продолжать сходить с ума по Арье».

Они уже собирались ложиться спать, когда вдруг дверь в прихожей с грохотом распахнулась, послышался звон кольчуги, и кто-то стал, чертыхаясь, подниматься по лестнице. С мечом в руке Эрагон отодвинул крышку люка, собираясь лицом к лицу встретиться с незваным гостем.

Но рука его сама собой опустилась, когда он увидел Орика. Гном влез наверх, сел на пол и сделал добрый глоток из бутылки, которую держал в левой руке. Потом, подмигнув Эрагону, он воскликнул:

— Кирпичи и кости! Где ж ты был? Ну да, вот ты стоишь передо мной, а я уж думал, что ты совсем пропал! Никак не мог тебя отыскать, а ночь была такая дивная, вот я и решил непременно тебя найти… и вот он ты! Ну что, найдется нам с тобой о чем побеседовать в этом прелестном птичьем гнездышке?

Эрагон схватил гнома за свободную руку и попытался поставить его на ноги, в очередной раз удивившись, какой Орик тяжелый, прямо как гранитный валун. Но стоило ему отпустить руку, и гном стал так раскачиваться и принимать столь рискованные позы, что наверняка рухнул бы на пол, не подхвати его Эрагон.

— Да ладно тебе, входи лучше и садись, — сказал он Орику, закрывая крышку люка и усаживая гостя. — Еще простудишься на сквозняке.

Орик, хлопая круглыми, глубоко посаженными глазами, уставился на Эрагона:

— С тех пор как эльфы загнали меня в это древесное дупло, я тебя, по-моему, целую вечность не видел. Точно тебе говорю! А ты меня бросил! Променял верного Орика на каких-то эльфов… А эльфы эти — такие зануды! Ей-богу, жалкий народ, точно тебе говорю. Прямо тоска берет!

Эрагон почувствовал себя даже слегка виноватым, так расстроен был несчастный гном. Он с улыбкой извинился перед ним и сказал, что действительно слишком увлекся своей новой жизнью.

— Прости, что не навестил тебя, Орик, но мои занятия отнимают у меня все время. Давай-ка сюда твой плащ. — Помогая гному снять его коричневую накидку, он спросил: — Что это ты такое пьешь?

— Фёльнирв, — сообщил ему Орик. — Ра-асчудесное питье, доложу я тебе! Даже в носу свербит от удовольствия. Самое лучшее и величайшее из всех хитроумных эльфийских изобретений. Сразу начинаешь понимать, где находишься. И слова с языка так и льются, так и текут, проворные и быстрые, как рыба гольян, и легкие, как колибри, а гибкость в речи появляется такая, словно это не слова, а целая река извивающихся змей. — Он умолк, явно восхищенный этим потрясающим набором ярких сравнений. Пока Эрагон тащил его в спальню, Орик успел поздороваться с Сапфирой, махнув ей рукой с зажатой бутылкой, и провозгласить: — Приветствую тебя, о железнозубая Сапфира! Пусть чешуя твоя сияет столь же ярко, как угли в горне Морготала.

«Здравствуй, Орик, — беззвучно ответила ему Сапфира, свешивая голову с края своего ложа. — Что привело тебя в такое состояние? Ты просто сам на себя не похож».

— Что привело меня в такое состояние? — удивленно повторил Орик вслух и упал в поспешно пододвинутое Эрагоном кресло. Его короткие ноги повисли в нескольких дюймах от пола, и он горестно покачал головой. — Красная шапка, зеленая шапка — так и мелькают! Эльфы, эльфы, кругом одни эльфы! Меня уже просто тошнит от тонкостей их языка и их трижды проклятой учтивости! Какие-то все они бескровные, бесплотные. И неразговорчивые, ужас! Да, господин мой, нет, господин мой, три мешка этих «господин мои», а толку чуть! — Он с прискорбием посмотрел на Эрагона. — И что я должен делать, пока ты вожжаешься со своим Оромисом? Мне что, сидеть сложа руки, пока я в камень не превращусь от безделья и не присоединюсь к духам предков? Скажи мне, о, премудрый Всадник!

«У тебя разве нет никаких умений или увлечений, которыми ты мог бы занять себя?» — спросила Сапфира.

— Есть, конечно, — откликнулся Орик. — Я очень даже приличный кузнец — если хотите знать. Но для кого мне здесь ковать блестящие доспехи и оружие? Ведь эльфы наше оружейное искусство совершенно не ценят. Я тут совершенно бесполезен. Столь же бесполезен, как трехногий фельдуност в горах!

Эрагон протянул руку к его бутылке.

— Можно мне?

Орик попытался сосредоточить на нем свой взор, но это ему не удалось, он поморщился и отдал Эрагону бутылку. Фёльнирв оказался обжигающе холодным; Эрагон точно ледышку проглотил — в горле сразу закололо и запершило. На глазах даже слезы выступили. Сделав еще глоток, Эрагон вернул бутылку Орику. Тот посмотрел на свет и, похоже, остался весьма недоволен тем, как мало осталось в ней замечательного эльфийского напитка.

— Ну, расскажи мне, каким хитростям научил тебя этот старый эльф, этот Оромис в своих буколических кущах? — потребовал он у Эрагона.

Он то хихикал, то стонал, когда Эрагон стал описывать ему свои занятия, свое неудачное благословение в Фартхен Дуре, дерево Меноа, приступы боли в спине и все остальное, что заполнило несколько минувших дней. Закончил Эрагон самой драгоценной для него темой: Арьей. Вдохновленный спиртным, он откровенно рассказал о своих к ней чувствах и о том, как она отвергла его притязания.

Грозя ему пальцем, Орик заявил:

— Скала под тобой зашаталась, Эрагон, вот что я тебе скажу. Не испытывай судьбу! Не искушай ее! Эта Арья… — Он помолчал, потом что-то прорычал себе под нос и сделал еще добрый глоток фёльнирва. — Ах, все равно уже слишком поздно! Да и кто я такой, чтобы говорить тебе, что разумно, а что не разумно?

Сапфира давно уже лежала с закрытыми глазами. Не открывая их, она спросила:

«А ты женат, Орик?»

Этот вопрос удивил Эрагона, хотя его самого всегда очень интересовала личная жизнь Орика.

— Нет, — сказал Орик. — Хоть и обещал жениться на Хведре, дочери Тхоргерда Одноглазого и Химинглады. Мы должны были пожениться этой весной, но тут ургалы напали на Фартхен Дур, и Хротгар послал меня в это чертово путешествие.

— Она тоже из Дургримст Ингеитум? — спросил Эрагон.

— Еще бы! — Орик даже кулаком по подлокотнику кресла пристукнул. — Неужто ты думаешь, что я стану жениться на ком-то не из своего клана? Она внучка моей тети Вардрун, четвероюродной сестры Хротгара. У нее такие белые круглые коленки, гладкие, как атлас! А щечки красные, как яблочки. Самая хорошенькая девушка на свете!

«Несомненно!» — с удовольствием воскликнула Сапфира.

— Я уверен, что ты вскоре снова с нею увидишься, — сказал Эрагон.

— Хм-м-м… — Орик подмигнул Эрагону. — Ты в великанов веришь? Огромных таких, здоровенных, бородатых? У которых ручищи, как лопаты?

— Я никогда их не видел, только сказки о них знаю, — пожал плечами Эрагон. — Я думаю, что если они и существуют, то не в Алагейзии.

— Да существуют они! Существуют! — заорал Орик, размахивая над головой бутылкой. — Скажи мне, вот ежели такой страшный-престрашный великан встретится тебе прямо на дорожке твоего сада, то что он о тебе подумает, а? Не иначе как скажет про себя: «Вот добрая закуска перед обедом!»