Читать книгу - "Гимназия Царима - Марьяна Сурикова"

— Из тех, кто вообще редко принимает приглашения.

— О! — Теперь заинтересованными выглядели абсолютно все, а голоса соседей вдруг стали на полтона ниже. Они словно бы продолжали разговор, вот только прислушивались уж очень внимательно.

— Какой род? — Женщины принялись строить догадки. — Здесь есть представители почти каждого, кроме разве что самых-самых.

Возле дверей в этот момент случился переполох.

— Не могут же это быть… — Голоса подруг перекрыло восклицание коралловой оснэ: — Провалиться мне на этом месте!

Она быстро прикрыла ладонью рот, заглушая чересчур эмоциональное высказывание.

— Тен Лораны!

— Они!

В зал входили старшие представители одного из самых известных в стране родов, а следом за ними шли их рослые сыновья.

— Такие красавцы, — шепотом сказала одна гостья другой, — глаз не оторвать.

— Согласна, — ответила ее подруга. — Отчего мы столь редко видим их в свете?

— А это кто? — Ревнивые взоры мигом нацелились на невысокую темноволосую девушку, которая держала под руку старшего брата. Хотя миловидное личико выглядело непроницаемым, но, на придирчивый взгляд некоторых из присутствующих, казалось излишне бледным.

— Неужели слухи оказались правдой?

— Быть такого не может!

— Об этом писали в журналах.

— В изданиях любят приукрасить действительность.

— А я из надежных источников узнала, что он действительно ее украл прямо со свадьбы.

— Не мог он ее украсть! Скорее уж она сама убежала за ним следом.

— Нет же, Эсташ тен Лоран у всех на глазах унес ее из дома лучшего друга, а тот пытался остановить, но не смог. Говорят, он их простил.

— Кто кого простил? — К группе оживленно шушукающихся собеседниц подошла высокая статная женщина в строгом, но явно дорогом наряде, каждая складочка которого свидетельствовала о безупречном вкусе.

— Олайош де Аллар простил своего друга и ту сомнительную девицу.

— Да, да. Именно эта девушка, ее имя Мариона Эста, вышла за него замуж, а после сочеталась браком с тен Лораном, по древней традиции защитников. Говорят, такую магию невозможно разрушить.

Подошедшая гостья вынула из кармана лорнет в оправе с бриллиантами и придирчиво осмотрела изящную темноволосую особу в сногсшибательном платье.

— На мой взгляд, она совершенно неприлично цепляется за мужа, — высказалась одна из собеседниц.

— Говорят, она из простой семьи, а ее отец рудокоп.

— Поговаривают, из-за нее сенатор Орсель лишился своего места.

— Каким образом?

— Вы же знаете, что сабен Орсель была тяжело больна, а эта Мариона попросила не кого-нибудь, а самого энсгара ее осмотреть.

— Энсгар ее муж, — насмешливо заломила брови статная гостья.

— Дело не в этом, Элиза, а в том, что ей пришло в голову вмешаться. Ходили слухи, будто Астаил продвигал некий невыгодный ее семейству закон, настаивал на полном изъятии владений без выплаты компенсаций и даже давил на кого-то в Сенате. Вот она и отомстила.

— А вариант, что девочка искренне желала помочь, не рассматривается? — покачав лорнетом, спросила Элиза.

— Помочь? Сенатор аргументировал свой отказ и не желал постороннего вмешательства, а с тен Лораном они никогда не ладили. Осмотр состоялся лишь благодаря сыну сабен Орсель — Арто, кажется. Он и пригласил энсгара в дом, а после выяснилось, что причина болезни крылась в фамильном кольце. Его камни выделяли какое-то вещество, оказавшееся губительным для здоровья.

— Но мать Арто Орселя пошла на поправку.

— Да, зато сенатор в опале. Сейчас разбираются, знал ли он о происходящем или нет.

— Это был такой милый мужчина, обходительный. А теперь он совершенно потерян для света.

— Даже чересчур обходительный, слишком неестественный.

— Как я погляжу, дорогие мои, это милое создание просто роковая женщина, — стараясь не рассмеяться, проговорила Элиза. — И она выглядит до неприличного счастливой, поэтому мы все завидуем.

— Именно! Кхм-кхм… Элиза, что ты такое говоришь?

— А я считаю, в самом похищении сокрыта какая-то тайна.

— Согласна с тобой. И так крепко прижиматься к супругу попросту вульгарно.

— Даже не желаю подходить и здороваться…

— Дорогие, приберегите ваши жалящие язычки для кого-то другого, — прервала светских сорок Элиза.

— Элиза!

— Вы как хотите, а я пойду с ней знакомиться. Если она умудрилась захомутать двух лучших мужчин Кенигхэма, мне есть чему у нее поучиться.

— Ты просто без ума от Олайоша, это нам давно известно. И теперь надеешься найти повод познакомиться с ним поближе.

Вместо ответа Элиза подмигнула соседкам и решительно направилась в ту сторону, где остановились представители древнего рода, привлекавшие гостей, точный теплый свет ярких мотыльков.

— В чем-то она права, — задумчиво произнесла коралловая гостья. — Если мы проигнорируем, тен Лораны даже не заметят, а если подойдем, точно обратят внимание.

Подруги молчаливо согласились и, переглянувшись, дружно устремились к дверям зала.

Попытки сосредоточиться на формулах оканчивались бесславно, значение символов упорно ускользало от моего сознания, и еще никогда заклинания по магической защите не казались такими сложными. А все потому, что дико отвлекало блаженное и громкое мурчание.

Я в очередной раз скосила глаза, наблюдая, как худая полосатая кошка довольно жмурится, пока широкая ладонь защитника проходится по лоснящейся шкурке.

Вот ведь одомашнилась, а не более как пять дней тому назад брат Эсташа подобрал ее, мокрую и облезлую, на улице. Она совсем вымокла под дождем, шипела и не давалась в руки. С тех пор кошка заметно освоилась. Кто бы мне поверил, заяви я во всеуслышание, что эта наглая полосатая морда имеет виды на моего защитника. Она нахальным образом оккупировала святое место на коленях мужа — мое законное место! — и требовала внимания Эсташа постоянно. То потрется бочком об его ноги, то обовьет щиколотку хвостом и прогнет спинку, когда он наклонится погладить, а то — вот бестия! — незаметно от мужа вцепится когтями в мою ногу, напав из-за угла. При случае даже куснет. За два выходных дома я выбросила уже пять пар тончайших дорогих чулок, потому что эта несчастненькая, «брошенная на произвол судьбы» кошечка (именно так описывал бедственное положение наглой морды Арриен) вела себя, точно ревнивая соперница.

Пока я искоса поглядывала на нее, хитрые зеленые глазищи блеснули ярче, а мурчание стало еще громче. Она словно хотела сказать: «Готовься, готовься. Зубри хорошенько. Я же с полным правом буду наслаждаться за нас двоих. По-хорошему, тебя и вовсе из гимназии привозить не стоило».