Читать книгу - "Время Библиомантов. Начало Пути - Кай Майер"

Решение вопроса пришло тем же вечером.

Фурия отказалась от членства в трибунале по приговору Зибенштерну, поскольку часть её сознания всё ещё видела в нём Северина.

Не приговор, который огласил Ариэль, испугал её, а то, что привести его в исполнение вызвалась Изида. Даже третий член трибунала побледнел и в испуге замотал головой, когда Изида спросила, будут ли у кого возражения, и велела огласить приговор немедленно, поскольку потом возможности не представится.

— Мы должны нести ответственность вместе, — сказала она. И сообщество за столом глубокомысленно кивнуло.

Изида скрылась в катакомбах, чтобы произвести необходимые приготовления, а остальные отправились за Зибенштерном. Он стойко выслушал приговор, попросил принести чистую одежду и крепкий посох, поскольку ходить ему было трудно. Ему предстояла долгая дорога в неизведанное, и нужно было экономить силы.

Фурия притащила ему самые тёплые вещи, какие только нашла в шкафу отца, да ещё длинный чёрный дождевой плащ, который отец привёз с войны и хранил с давних пор.

Экслибри конвоировали Зибенштерна на пути в катакомбы, в недра книгохранилища, где Изида раскроет новый переход в далёкое убежище, которое находилось в конце книжного тупика, заставленного стеллажами. Там, где раньше было подобие скалистого утёса, зияла пропасть, словно вырванная из реальности. За ней простиралась кромешная мгла, лишь вдали, у горизонта, сверкали и гремели стальные грозы, озаряя на мгновение холодным светом изрезанную ущельями пустынную землю. Ледяные ветры жалобно стенали в скалистых ранах этой страны, а горы из пепла и базальта словно были её нарывами.

— Ночное убежище, — прошептал Ариэль.

— Страна Забвения. Единственное место, где нет книг, — произнёс голос за спиной Фурии.

Во время войны погибло множество библиомантов, и большинство было похоронено вместе со своими сердечными книгами в ночных убежищах. Но ни одна бумага не выдержит десятилетий чудовищной непогоды в этом негостеприимном краю.

Зибенштерна подвели к воротам. Кто-то протянул ему рюкзак с провизией и походную фляжку.

— Северин, — сказала Фурия, когда он оказался рядом с ней, — так далеко не следовало заходить.

— Я мог бы воспрепятствовать войне в ночных убежищах, — возразил он, — но тогда я был малодушным, да и гордыня мешала. Я заслужил подобное наказание — испытать на собственной шкуре то, через что прошли эти люди.

Закусив губу, она произнесла:

— Могли бы найти и другое место для ссылки.

— Возможно. — На его лице лежала печать кроткой покорности судьбе. — Но я прощаю тебя.

— Ты прощаешь меня? Как будто тебя что-то держит!

— По-твоему, конечно. — Он бросил взгляд на убежище. — Ты же знаешь, я хотел, чтобы мы вместе писали книгу.

Она кивнула.

— Может, ты сделаешь это одна.

— Какую книгу?

— Когда-нибудь кто-то снова решится написать последнюю пустую книгу. Хорошо было бы, если бы этим человеком оказалась ты.

— Едва ли… — Ей хотелось, чтобы её голос звучал твёрдо, но тщетно…

— Если так пойдёт и дальше, я никогда больше не смогу помочь тебе, Фурия. Будь крепка. Как двести лет назад.

Он повернулся, взялся за посох и вошёл в вечную ночь. Несколько мгновений все смотрели ему вслед — одинокому страннику в длинном плаще, человеку, который когда-то был богом.

Силы покинули Изиду. Ворота сжались до размеров зрачка циклопа и растворились в воздухе.