Читать книгу - "Дети Силаны. Паук из Башни - Илья Крымов"

Позже, когда гости моего дома разошлись по своим комнатам, я сел за письменный стол.

– Себастина, ты разобрала сегодняшнюю почту?

– Разумеется, хозяин.

Горничная положила на столешницу две стопки писем, одну скромного размера, другую на удивление пухлую.

– Это письма, ожидаемые и обычные, хозяин. Во вторую стопку я собрала письма от господ, вам не знакомых. Их сегодня на удивление много.

– Наверное, что-то перепутали. После взрыва штаб-квартиры в моем ведомстве полный кавардак, некому даже рассортировывать письма.

Я начал с писем ожидаемых. Отчеты, сводки, уведомления, почти все это прислано из Скоальт-Ярда. В частности, очень интересным оказалось содержимое большого конверта, присланного из университета Калькштейна. Мэтр Мозенхайм провел быструю и старательную исследовательскую работу, собирая крупицы знаний об искусственных существах, известных как гомункулы. Вся полезная информация сошлась к тому, что уничтожить гомункула можно почти так же, как человека – сильными физическими повреждениями. Четвертовать, раздавить, сжечь, однако эти существа устойчивы к ядам и колющим ранениям, так как не чувствуют боли, имеют другие процессы жизнедеятельности и легко заживляют небольшие повреждения на теле.

– Себастина, если мы еще раз встретимся с Кожевенником, не сдерживайся, бей его так, словно он гранитная стена, которую тебе надо проломить.

– Так и сделаю, хозяин.

– Или нашинкуй его мелкими кусками, отруби голову.

– Так и сделаю, хозяин.

Отложив материалы из университета и сонно потерев глаза, я подумал, что письма незнакомцев могут подождать до завтра. Однако любопытство взяло верх. Первый конверт, довольно тяжелый, пришел из отделения Констеблиата некоего города Штруда. Я открыл его и сразу растерял желание спать, так как на стол вывалились две почерневшие инсигнии с гербом Ночной Стражи. На приложенном листке бумаги были следующие строки:

«С прискорбием обязан доложить, что в семь часов утра шестнадцатого дня второго месяца зимы в наше учреждение поступил сигнал от фермера Иоганна Паргэ, в котором указанный подданный сообщал, что обнаружил на своем турнепсовом поле тела двоих неизвестных. Нами были приняты все соответствующие меры, дабы опознать трупы, в чем мы не преуспели, ибо лица их были изрядно обожжены. На телах погибших были обнаружены жетоны, косвенно говорящие об их принадлежности к службе Ночной Стражи. С сим прискорбным известием посылаю жетоны в столичную штаб-квартиру. Прошу прислать указания, что делать с телами, хоронить ли их на местном кладбище или же тоже пересылать в Старкрар? Ждать ли приезда дознавателей?»

И подпись, Жан Самуэль Кобрэ, старший офицер отделения Констеблиата города Штруда.

– Плохие новости, хозяин?

Я не смог ответить ей, потому что посмотрел на высокую стопку нераскрытых писем и меня прошиб холодный липкий пот. Мне вдруг стало так страшно, как не бывало уже давно, несмотря на череду жутких событий последних седмиц, будто холодная рыбья кровь потекла по венам, лишая воли и силы. Испытывая тихий ужас, я вцепился в подлокотники и вжался в спинку кресла.

– Себастина.

– Хозяин.

– Распечатай следующее письмо.

Она быстро вскрыла конверт, и оттуда выскользнула инсигния. Момент неопределенности прошел, мои худшие страхи подтвердились, и ужас слегка ослаб. Я вырвал письмо из ее рук и быстро прочитал. Затем еще одно, и следующее, и четвертое. В конце концов, на моем столе оказалось тридцать две инсигнии, помятые листки бланков официальных уведомлений и разорванные конверты. Тридцать две инсигнии. Я просмотрел их номера и выудил из своей памяти имена дознавателей, носивших их.

Гарольд Ольмер, человек, Руни Талашар, авиак, Вего Анкельд, люпс, Лоре Данерт, люпс, Демор л’Краза, тэнкрис, Саймон Сарежский, человек, Лоренс Огали, человек, Колин Фишер, человек, Себастьян Ольмес, человек, Джон Лаффар, человек, Кеннет Маккормик, человек, Луир Фарашани, авиак, Жаргос л’Артиа, тэнкрис, Людо Сибельт, люпс, Хагарэн л’Фринзэ, тэнкрис, Хорас Римари, человек, Дадар Джидрай, авиак, Сеймур Квинзо, человек, Анатоль де Лишэ, человек, Шеймус Гарфилд, человек, Гомер Борли, человек, Констанция Лоралифэм, человек, Джон Туризис, человек, Шон Карафел, человек, Генрих Вальц, человек, Акромир Борульда, авиак, Ивар Фолт, человек, Томас Рэнли, человек, Элла Маришак, авиак, Шерог Калиборга, авиак, Лигерин л’Олифра, тэнкрис и Бодуин Кримс, еще один авиак.

– Тридцать два дознавателя за неполную седмицу во всех концах империи, за сотни тысяч километров друг от друга. Почти одновременно, учитывая расстояния. Даже полный идиот поймет, что о совпадении не может идти и речи. На нас открыли сезон охоты, Себастина, а мы не утки или каплуны, мы и сами с зубами, с когтями и острыми клювами… Но нас рвут, как каких-то жалких индюков, раскормленных до тучности, глупых и медлительных.

Я посмотрел на свой стол, на инсигнии, погнутые, обгоревшие, потрескавшиеся, посмотрел и увидел трупы обученных надежных агентов.

– Вальцу повезло меньше многих. Его останки нашли охотники, когда выпотрошили тушу медведя-шатуна, который бродил вокруг одного отдаленного поселения. Если бы они просто содрали шкуру и избавились от туши, мы могли бы и не…

Страшная догадка ударила по голове, левая рука отнялась.

– Кажется, у меня защемление нерва.

– Возможен небольшой инфаркт, хозяин.

– Не в моем возрасте и не с моим здоровьем. Просто помассируй вот здесь.

Рука вернулась в мое полное владение, и я залпом выпил принесенный с кухни стакан с крепким невкусным вином, которое Луи использует в готовке.

– Мы в большой беде, Себастина.

– В большей, чем тогда, когда попали в котел возле Сада Костей, хозяин?

– Похоже на то.

– Понимаю.

– Его нашли в медведе. Понимаешь. А тело Огали вымыла из грота разлившаяся река. На юге снова аномально тепло посреди зимы, на три дня воцарилось солнце, снега начали таять, река Ленн вышла из берегов, затопила один из множества гротов, коими испещрен ее каменистый, обрывистый берег. Ты понимаешь?

– Я не успеваю за вами, хозяин.

– Медведь. Грот. Это случайности, то, чего убийцы не предусмотрели. Даже маги не всегда знают, как поведет себя погода. А зимой посреди леса без обученных псов ты не найдешь берлогу, пока не провалишься в нее. Убийцы не могли предвидеть, что запах крови разбудит зверя посреди спячки и что он набросится на угощение. Так не пугают. Тридцать два трупа для Ночной Стражи – это сильный удар, ведь они не солдаты и не воины, они обученные сыщики, но это удар, который моя организация сможет выдержать, а потом, мобилизовав все резервы, ответить соответственно. Если их только тридцать два. Меня не пытались напугать или предупредить, меня хотели уничтожить. Это истребление, Себастина, и, если я хоть что-то понимаю, мы с тобой до сих пор живы лишь благодаря тому, что невероятно удачливы. Или Силана меня хранит. Правда, в это мне верится слабо. Сколько моих агентов погибло там? Я не знаю, потому что штаб-квартира уничтожена, моя канцелярия сгорела, мои секретари почти все погибли. Себастина, отныне Ночная Стража – это горстка разумных существ, неполных семь десятков, которые разбежались и спрятались в Старкраре, потому что я им приказал. По умолчанию все остальные считаются мертвыми. Таково мое слово.