Читать книгу - "Дети Силаны. Паук из Башни - Илья Крымов"

Следующие два часа я составлял планы новых патрульных маршрутов, формировал поисковые группы и старался все подготовить так, чтобы порученные мне новые подразделения не мешали работать моим агентам. О том, чтобы новые люди смогли работать так же эффективно, как опытные агенты Ночной Стражи, и речи быть не могло, они бы просто уничтожили мою сеть информаторов, распугали бы мелочовку и на годы бы обрубили связи с верхушкой преступного мира!

Закончив совещание, я отпустил собравшихся и сам поспешил покинуть дворец. Ночь приближалась. Спустившись в холл, я увидел в стороне от парадного входа своего кузена. Он очень мило беседовал с Карнифаром л’Файенфасом, за спиной которого возвышались мрачные фигуры двоих хинопсов. Я остановился и прикоснулся к Голосу, рассматривая радость, интерес Ганцароса и… какие-то непонятные эмоции старшего брата л’Файенфаса. Нет, они ничем не скрыты, все на виду, но клянусь головой, с чувствами этого странного тана творится нечто совершенно непонятное, какая-то мешанина из эмоциональных всполохов, перетекающих один в другой.

Пока я следил за их беседой, один из хинопсов повернул голову, и я встретился взглядом с темными провалами глазных прорезей его маски. Никаких эмоций, никаких чувств, одна сплошная пустота.

– Многое бы отдал, чтобы узнать, о чем они говорят.

– Приезд кузена обеспокоил вас, хозяин?

– Ошарашил. Я думал, он пробудет на фронтах до конца жизни, пока не уляжется в гроб либо пока не перебьет всех врагов Мескии. Поторопимся, не хочу опаздывать к ужину.

Ужин стоил того, чтобы на него не опаздывать. Луи приготовил превосходный жюльен с грибами, запеченные каштаны, баранину по-орнольски, утку в вине, сырное печенье, салат «Либерта», красную говядину с пряностями, пирог с заварным ванильным кремом, яблочный торт и горячие хрустящие вафельные трубочки с янтарным абрикосово-лимонным, горьковатым наполнением, тоже горячим.

В середине ужина Аноис обратила внимание Инча на то, что я якобы ушел в себя. Наверное, надо было принимать более активное участие в их беседе.

– Выкладывай.

– Прости?

– Выкладывай, Бри. Тани права, ты не с нами. Давай-давай, выкладывай, что там у тебя на душе, иначе мы с Аноис устроим голодовку! Правда, милая тани?

– Да-да! – горячо подтвердила она, аккуратно разрезая кусок говядины.

– Мы ждем.

– Л’Зорназа пытается протащить на суд Императора проект создания специальной группы, которая будет занята розыском Зинкара. Зная его, можно предположить, что эта группа будет вооружена и, наделенная экстренными полномочиями, начнет пускать в ход оружие.

– Хочет заполучить еще немного власти, шельма! Ох, искренне прошу простить меня!

Аноис улыбнулась и покачала головой.

– Дай угадаю, возглавлять эту группу с невероятными полномочиями обвинитель желает сам?

– Вот тут ты промазал. Стальной Ганц прибыл в город.

Инч поперхнулся вином и громко закашлялся:

– Когда?!

– Точно не знаю. Но думаю, он был вместе с людьми Стаббса. Я видел, как «Беспощадный Марк» прибыл в столицу, выгрузил на вокзале КГМ солдат-героев и убрался к хинопсам. Думаю, Стальной Ганц тоже был с ними.

– Таны, простите, но кто такие эти Ганц и Марк? – встревоженно спросила Аноис, заглядывая то мне в глаза, то Инчу.

– «Беспощадный Марк», Аноис, это бронелокус, огромная военная машина, работающая на пару, обвешанная броней и ощетинившаяся пушками. Он может быть использован как оружие, но обычно просто перевозит солдат из одной части страны в другую.

– А Стальной Ганц – это двоюродный брат Бри по линии матери, он…

– Инч, не за столом.

– Ты прав, прости. Давайте же вернемся к ужину, а страшилки оставим на потом!

Окончив трапезу, мы удалились в библиотеку, прихватив бутылочку кьянти и пару бокалов. Не успели устроиться в креслах и подбросить дрова в камин, как к нам присоединилась Аноис.

– Вы же не собирались начать беседу, а потом оставить меня в неведении! Знаете, Бриан, мои интересы не ограничиваются беседами с дамами за чаем!

– У вас уже глаза слипаются.

– Ну, глаза у меня действительно сильно устают, но сна ни в одном нет! Честно-честно!

– Занимайте кресло, милая тани, и берите бокал! – улыбнулся Инч.

– У меня нет бокала.

– Тани нужен бокал? – появилась Себастина с подносом, на котором стоял один-единственный бокал.

– Что ж, Себастина, ты тоже останься, будешь прислуживать.

– Слушаюсь, хозяин.

Мы заняли кресла перед камином, и некоторое время просто дегустировали изумительное легкое вино, и даже впустую рассуждали о том, кто и где будет отмечать праздник конца года – Йоль.

– Стальной Ганц, милые таны, – напомнила нам повестку нашего вечернего заседания красновласая красавица, – он заинтриговал меня!

Мы переглянулись.

– Ты? – спросил я.

– Ни за что! Я еще не до конца выздоровел, что подвергать здоровье такому риску и говорить о нем!

– А я сегодня сам с ним говорил, думаешь, эта встреча была полна радости?

– Не знаю, он всегда любил тебя как родного!

– Преувеличение.

– А меня ненавидел! От одного его имени изжога…

– Изжога от слишком обильной и жирной трапезы.

– Попрекаешь куском хлеба в собственном доме! Что ты за хозяин такой?!

– Милые таны, я прекрасно понимаю, что вы просто оттягиваете неприятный разговор. Ради Силаны, если вы так боитесь его имени, я не стану…

– Кто боится?! – воскликнул Инчиваль, гневно раздувая ноздри.

– Видно, придется мне.

– Как скажешь, – улыбнулся этот клоун и спокойно уставился в камин.

Я поставил недопитый бокал на столик.

– Ганцарос л’Мориа, – сказал я, – мой кузен, старший из пятерых детей старшего брата моей матери, Криптуса л’Мориа. Кузен немного старше меня, незначительно раньше окончил обучение, чуть раньше отправился на войну, но когда я стал частью «Сангуашлосс», он уже был майором пехоты и командовал ротой числом в семьдесят опытных головорезов, хотя сам был, по сути, еще зеленым юнцом. Все заслуженно, никаких послаблений по знатности рода. Знаете, дивизии «Сангуашлосс» всегда имели особую репутацию в колониальных военных корпусах. Плохую. Мы проявляли особую жестокость к врагам и устраивали показательные казни. Не силой, но страхом, так сказать.

– Отлично сказано, кстати, – хмыкнул Инчиваль.

– Спасибо. Где я был?

– Действуя на устрашение, мы приобрели плохую репутацию.

– Не столько мы, сколько наши предшественники! Наша дивизия была четырнадцатой по счету, а помимо нее действуют еще три. Так вот, даже внутри «Сангуашлосс», которых считают опасными, не знающими пределов жестокости убийцами, да простит меня Силана, есть те, кого и внутри считают опасными, не знающими пределов жестокости убийцами.