Читать книгу - "Астровойны - Олег Синицын"

— Я сделаю это, — пообещал Траян.

— Полагаю, президенту следует начать немедленную эвакуацию мирных планет. Ибо Бутылочное Горлышко больше не принадлежит нам, и черные армады вот-вот хлынут в Верхние миры.

— Президент покончил жизнь самоубийством. Администрация в растерянности, управление Союзом парализовано. Но я передам ваши слова Великим Семьям. Только они пытаются что-то сделать.

— Что ж, удачи вам, Савл.

— И вам, Траян.

— Да, последнее… Одна высокопоставленная особа желает срочно поговорить с Серафимой Морталес. Нам известно, что сиятельная дочь находилась на Ковчеге Алых Зорь…

— В настоящее время местонахождение Серафимы неизвестно. Но на «Северном Хозяине» находится ее пресс-секретарь.

— Сейчас я передам вашему оператору код связи. Пожалуйста, немедленно соедините этого человека с пресс-секретарем Морталес. Вопрос очень серьезный.

Белый массив стены нависал над головой. Окутывающая форт голубоватая пелена ныряла в землю, деля селение на две части — за силовым полем и вне его. Думан поведал брату, что полярность поля односторонняя: оно защищает от проникновения снаружи и пропускает все, что выходит изнутри.

Даймон прижался к мягкой пружинистой поверхности. Задрав голову, он с интересом разглядывал уходящий в темное небо купол. В нескольких ярдах от него двое инженеров специальными дисковыми ускорителями прорезали в пелене отверстие. Два взвода прорвавшихся штурмовиков окружили участок.

Думан стоял в стороне и внимательно оглядывал окрестности. Присутствия сенобитов он не заметил. Вместо этого повсюду виднелись сгоревшие и порушенные дома. И чем больше Думан глядел на разоренное селение, тем большей ненавистью он наполнялся к оркам и тем, кто их послал.

Наконец инженеры закончили работу и отошли в сторону. В необъятном силовом щите зияла узкая прямоугольная дыра, сквозь которую можно было пройти только одному человеку.

Первым в отверстие проскользнул Думан, настороженно озираясь по сторонам. За ним младший брат, не выпускающий из руки Могильщика. Следом остальные штурмовики.

Они бежали колонной по пустой улице между развалинами домов. Две полуторатонные бомбы тащили за собой на антигравах. Чем глубже бойцы проникали в селение, тем шире открывалась картина разрушений. Некоторые дома стояли без крыш, некоторые с упавшими стенами и дырами в фасадах. На обочине дороги валялись скрюченные и обугленные останки животных.

Дважды попались обескровленные тела, облаченные в форму солдат Гарнизона. Одно было изувечено до неузнаваемости и порублено. Второе — распято на воротах головой вниз.

Думан почувствовал, что гнев переполняет его.

Наконец над развалинами появилась накренившаяся башенка церкви. При виде ее Даймон вспомнил, как они с Баструпом пробирались по заброшенному кладбищу, а орк рассказывал о могучих престолах, стоящих на страже Десигнатора. Он подумал, что такая сила сейчас очень бы пригодилась. Впрочем, все это мечты. Уничтожать форт придется не престолам, а людям, которые бежали сейчас рядом с ним.

Он еще подумал, что, оказавшись в форте, может встретиться с убийцей отца. Шахревар не велел думать о нем, но Даймон не мог. Его гнев никуда не исчез, а жажда мести оставалась все такой же яростной. Но любая мысль о сенобите вызывала в теле нервную дрожь и обволакивала липким страхом. Еще живы воспоминания о том, как ледяные пальцы опустились в его уста и превратили в раба одним движением.

Если ему доведется столкнуться с Рапом, он не сможет с собой совладать. И Даймон на ходу стал вспоминать, что в таких случаях советовал отец. И будто наяву услышал его спокойный голос:

— Зверь может быть огромным. Зверь может быть невероятно сильным. Его сила превосходит твою, возьми хотя бы ластодонта, который затопчет тебя и не заметит… Ты должен бояться зверя. Обязан. Но не позволяй страху проникнуть в твои члены. Ты должен загнать страх себе в душу и обратить в азарт, в желание выйти из схватки победителем. И чем больше зверь, чем сильнее он — тем сильнее твой страх, а значит, сильнее азарт и желание победить. Когда ты почувствуешь это, твое тело вытянется в едином порыве. И мышцы нальются силами…

Юноше пришло в голову, что сенобит, какой бы мощью ни обладал, по сути и есть этот зверь, огромный и сильный. Это можно использовать. Можно…

Умом Даймон понимал наставления отца. Только ноги почему-то продолжали трястись в коленках.

Наконец перед ними появилась церковь. Разрушения ее не затронули; Думан решил, что суеверные орки побоялись осквернять символы человеческой религии. А еще странным казалось то, что на всем пути не попалось ни одного врага и прекратился огонь со стен. Помня предупреждение Шахревара, он попытался заглянуть в иные сферы, но натолкнулся на стену боли и плача, в которой было нетрудно узнать сущность второго сено-бита.

А затем в голове Думана раздался толчок.

Он остановился, единственный из всего строя. Младший брат бросился к нему, но крестоносец уже взял себя в руки.

— Словно волной ударило, — изумленно поведал он.

— Пойдем. До церкви осталось немного… — Даймон осекся.

Валявшаяся в придорожной канаве лошадь с развороченным животом попыталась встать на ноги. Передние копыта колотили по воздуху, задние скользили и разъезжались. Глаза полыхали безумием. Чуть дальше на дорогу вылезли несколько домашних кошек — они шипели и скалились. У одной отсутствовала половина тела: она ползла на передних лапах вслед за остальными. С другой стороны дороги на одного из штурмовиков набросился селезень со свернутой шеей. Он бил солдата крыльями и пытался клевать. В ответ получил здоровенный пинок, который отправил его в кусты.

— Думан! Думан! Где вы? — послышался в динамике голос Шахревара.

— Мы почти у церкви. — Из-за дворов раздался утробный и какой-то плотоядный хрип свиньи, несомненно тоже мертвой. — Натас устроил тут представление. Убитые животные оживают и пытаются на нас наброситься.

— Послушай, Думан… Я должен сказать тебе… мы обречены.

— О чем ты, брат паладин?

— Я только что получил сообщение… Флот рассеян. На «Северном Хозяине» высадился десант, начались бои. Скоро крепость падет. Мы остались одни! Больше никого, понимаешь?

Думан ошеломленно посмотрел вокруг себя.

— Мы почти у церкви, — повторил он.

— Нет смысла ходить туда. Штурм больше не имеет смысла! Все, что нам остается, — это…

Последнее слово «сдаться» получилось глухим и обреченным. А Думан вдруг увидел самого паладина, бегущего к ним. Губы плотно сжаты, ноздри раздувались.

Он приблизился к Думану и, просунув пальцы в окошко шлемофона, раскрошил таблетку внутренней связи.

— Не слушай Натаса! — жестко сказал он. Думан обессиленно выдохнул. Шахревар громко обратился ко всем:

— А теперь вперед! Наша задача: взорвать форт!