Читать книгу - "Кто я для тебя? - Марго Белицкая"

И весь день, работая с документами, Эржебет нет-нет да поглядывала на снимок. Счастливая, открытая улыбка Гилберта, и ее собственная, такая радостная и беззаботная… И маленький василек, скромно лежащий рядом на столе. Все это почему-то поднимало ей настроение, она черпала силы в ощущении любви и тепла, что дарила ей эта картина…

Вечером Эржебет вернулась домой усталая, но довольная — она разобралась со всей нудной бумажной волокитой, сегодня дело спорилось и все получалось как-то само собой. Она была уверена, что тут не обошлось без помощи волшебного цветка.

Едва переступив порог, Эржебет услышала громкий голос Гилберта, шумно комментировавшего какую-то политическую программу.

— О-о-о-ох, Ангела, черт возьми, зачем ты надела этот идиотский бежевый костюм! Я же говорил, ты в нем похожа на грушу! Большую такую и толстую! Но нет, мы старину Гилбо не слушаем, у старины Гилбо же нет вкуса. Мы лучше будем слушать Люца, который никогда не таскался по магазинам и не подбирал шмотки в подарок своей придирчивой подружке, ага… Если моим канцлером должна была стать женщина, уж лучше бы это была длинноногая пышногрудая красотка… Чтобы все премьеры и президенты дружно пялились в ее декольте и машинально подписывали любые бумажки, хе-хе… Эх, Отто, как же я по тебе скучаю! Твои усищи сейчас бы смотрелись так круто и стильно! Ух! И построить ты всех умел. Вот это я понимаю, канцлер!

Эржебет улыбнулась: такое привычное гилбертово ворчание создавало домашнюю атмосферу. Она скинула босоножки и на цыпочках прокралась в комнату. Гилберт развалился на диване перед телевизором, Эржебет неслышно подошла к нему сзади, обняла.

— Я вовсе не придирчива. — Она усмехнулась.

— Ага, как же, — хмыкнул он, не поднимая головы, и добавил тоненьким голоском. — Ой, рисунок в цветочек такой детский, а горошек меня полнит, кружев слишком много, а эти розы на юбке вульгарные…

— Просто у тебя действительно совершенно нет вкуса, вечно подбираешь для меня всякую жуть…

— Неправда! Он есть! Просто вы все не можете понять его своеобразие!

Эржебет тихонько хихикнула и поцеловала его белобрысую макушку.

— Гил, спасибо, — шепнула она.

— За что? — Он старательно изобразил недоумение.

— Просто так… За то, что ты есть.

— Ну, наконец-то, ты оценила Великого по-достоинству…

И на несколько минут воцарилось молчание, особое уютное молчание, которое возникает между теми двумя, кто уже давно научился понимать друг друга без лишних слов. Гилберт нежно поглаживал предплечье Эржебет, она перебирала свободной рукой жесткие пряди его волос.

— Тебя сегодня опять донимали эти политические крысы, котенок? — наконец спросил он.

— Как обычно… — Она чуть поморщилась.

— Хочешь, я отрублю им головы? — то ли в шутку, то ли всерьез предложил он.

— И бросишь к моим ногам? — Она звонко рассмеялась. — Или сваришь из них суп?

— Зачем же варить? В них наверняка столько яда, что ты отравишься…

— А я бы не отказалась попробовать. Просто умираю от голода.

— Тогда давай лучше приготовим блинчики!

И весь вечер они весело возились на кухне. Гилберт, изображая шеф-повара, пытался подкидывать почти готовый блин на сковородке, едва не уронил его Эржебет на ногу и чуть не схлопотал от нее этой самой сковородой… А потом они устроились с блинами и клубничным джемом перед телевизором, смотрели старый немецкий фильм, и прикорнув на плече у Гилберта Эржебет подумала, что вот оно — простое маленькое счастье.

И она знала, что в следующий тяжелый день на гору документов перед ней опять приземлится Фриц и принесет простой полевой цветок. А она набросает на бумажке забавные рожицы, напишет «Szeretlek((венгр.) — Я тебя люблю), дурачок» и пошлет Гилберту в офис…