Читать книгу - "Его слабость - Татьяна Анина"

Проклятое одиночество. Это оно приводит к тому, что всё время ждёшь человека, который войдёт в твою жизнь и заполнит пустоты. Готовность во всём соглашаться, не задумываясь.

Я сидела нога на ногу в синем платье свободного покроя, любовалась стройными исхудавшими ногами. О таком похудении я даже не мечтала. Сошло с меня ещё несколько килограмм и врач-акушер, у которой я наблюдалась, сильно меня ругала, что скидываю вес на третьем месяце беременности без токсикоза. А мне казалось это нормальным. У меня такие подкожные запасы жира, что на троих детей хватит питания.

Я мечтательно погладила живот. Там моя девочка. Ещё не смотрела пол ребёнка, а навеняка знаю, что там малышка Алексеевна. Девочка моя, которую я буду любить, у которой будет настоящий любящий отец. Теперь ещё и здоровый, я позабочусь.

Врач звонил, удивлённо сообщил, что Васин у нас справился с болезнью. Теперь осталось только контролировать. Доктор с одной стороны рад, что пациент выздоровел, с другой, очень грустно, что Лёшу не расщепило ещё на пару личностей. Интересно было профессионалу работать с редким случаем. Он даже коллег приглашал для обсуждения ситуации. А теперь скучать будет.

Никому не скажу, но глубоко внутри, я тоже буду скучать. Особенно по Лешему. Знаете, не хватает иногда борзого, наглого отморозка, который до одержимости тебя любит. И защищает. И так сложилось, что Леший спас не только мальчика Лёшу от маньяка, но и меня от садиста-мужа.

Сильный поток ветра. С верхушек деревьев сорвались чудесные золотые листья. Завертелись, кружа над землёй, падали сказочным жёлто-багряным листопадом.

День был невероятно чудесным. Я бы прошлась по парку, но ждала мужа. Терпеливо ждала, рассматривая парк и людей. Вместе с ним погуляем.

Последнее время я усиленно вкладывалась в Лёшкину мечту – строительство деревенского дома. Туристический комплекс имел проект, Лёша не первый год им бредил. Пусть турбазой сам занимается. Я позаботилась, чтобы в деревне появилось электричество, и поставили сотовую вышку.

И если ещё раз честно признаться, а я никому никогда в этом не признаюсь, так оно и будет сидеть во мне ­– подозрение, что Васин женился на мне именно потому, что знал, кто мой папа.

Моя задача, никому не рассказать об этом и никогда Лёшку не попрекнуть. Понятно, что он не рассказал, потому что надеялся – пронесёт. Мечтал, что я никогда не буду со своими родственниками. Но был готов дать отпор. Не справился… Я тоже с медными трубами не справилась. Искупалась в сливках и шоколаде, досыта наелась. И домик в деревне – это и моя мечта. Не жалко денег вложить в такое дело, тем более акции, которые остались у меня, приносят ежедневный доход.

Мы с Лёшкой пока не поговорили. Стеснялись, не решались. Дети... самые настоящие дети. Но я ему выслала фото с места строительства.

Ездила пару раз в неделю в нашу деревню. Жила в старом доме, даже нашла реставраторов для церкви. По проекту, где располагался наш жилой дом, выкопали котлован, залили фундамент. И уже собирались ставить сруб. Хороший сруб, дал усадку, два года ему.

Лешке понравился.

Почти ничего не писали в сообщениях, только фото делились.

Детский сад!

Лёшка сел рядом на скамейку. Я улыбнулась, продолжая смотреть на парк. Его мужской приятный запах меня взбудоражил, и побежали по телу мурашки. Тогда Лёшка накренился ко мне и обнял, чтобы целовать. Я послушно откинула голову на его предплечье и податливо разомкнула губы.

Как же я по нему соскучилась! До слёз рада, что он рядом!

Я потянулась руками к его талии, чтобы прильнуть к твёрдому телу. Языком своим входила в его рот и ласкалась, сосала, желала в себя как можно глубже. И мужчина делал, как мне нравится. Его пальцы скользили по груди, снизу чуть подкинули, оценивая вес и размер, которые заметно увеличились. А затем, скользнули ниже и нежно, чуть касаясь, описали окружность маленького, но уже заметного животика.

– Девочка моя, – простонал мне в рот Лёшка. – Как же я по тебе соскучился.

Я заплакала. Позволяла царапать щетиной лицо, зацеловывать щёки и слизывать слёзы. От простых слёз перешла к рёву, самому настоящему. Это гормоны. У меня будет дочь. Я уже всё выяснила, всякого начиталась.

– Как ранение? – обеспокоенно спрашивал Лёша, укрывая меня своими могучими объятиями.

– Почти не беспокоит. Шрам остался, – шмыгнула я, а потом жалобно проскулила. – Я права получила. На машине твоей езжу.

– Умница моя, – он усадил меня к себе на колени. – Не плачь, Сонюшка, не плачь моя девочка. Посмотри, как похудела, бедная. Хватит уже беспокоиться. Я для тебя так старался, почти не болею теперь.

– Я тоже старалась,– уткнулась ему в плечо и продолжила реветь. – Я от тебя никуда.

Мы долго сидели, обнимаясь. Он молча курил, глядя на парк, я, опрокинув голову на его плечо, удобно устроилась на своём муже.

А потом, взявшись за руки, пошли по парку гулять.

****

После долгой разлуки, с мужчиной, как в первый раз. Кто-то скажет, разве полтора месяца – это разлука? Для меня, самое настоящие испытание. За этот срок соскучилась и немного отвыкла. Смешно, но раздеваться в душевой стеснялась при Лёше. Он помогал. Стягивал платье, терзая мои губы. Лешего не было, теперь это единый мужчина, который может что-нибудь выкинуть. Допустим, проезжаясь по груди ладонью, зажать между своих пальцев сосок.

Я взвизгнула от резкой боли. Грудь налилась, соски стали очень чувствительными. Лёшка укрыл мой рот своим и стал трахать языком. Натурально, имел меня, засасывал, входил. Страстью одержимый.

А ему нельзя!

– Тихо, – я убрала его руку со своей груди и с трудом оторвалась от поцелуя. – Бережём меня и всё делаем медленно.

– Конечно, – согласился он, но с рыком.

Пригласил меня вместе с ним под широкую душевую лейку.

В его квартире, всё было большим, просторным и удобным.

В нашей квартире… Никак не могу запомнить.

Ситуация, когда млеешь, когда выпадаешь из реальности, потому что любишь мужчину и желаешь его так сильно, что сил нет. Если б я не знала, что он болен, любое бы извращение позволила. Ему всё можно, ему отдать ничего не жалко. Он за время разлуки поправился, окреп. Мужик здоровый, с такими руками, что я вместе с водой из душевой лейки стекала по нему. Пальцы проезжали по выпуклым венам, сильнейших предплечий.

Я встала на колени в душевой кабинке. Обхватила кулаком мягкий, бархатистый член. Твёрдый, соскучившийся по мне. Прежде, чем приоткрыть рот подняла глаза. Один «невинный» взгляд, а потом опустила ресницы, под тяжестью капель. Я облизнула член по длине, обвила языком. Почувствовала руку в своих мокрых волосах. Потёрлась грудь об волосатые ноги, поцеловав яички. Медленно оттягивала кожу на стволе, обнажая головку. Щекой приласкалась к стволу и неспешно стала впускать терпкую головку члена себе в рот. Мягко стелила языком, впуская всё глубже. Всосала, услышала стон мужа. Ему нравилось, он уже балдел. Член дёргался, напрягался ещё сильнее. На головке выступала солоноватая влага, смешивалась с моей слюной, которой было очень много, потому что я изнывала, как хотела ласкать и сосать эту сладость. Мне было жизненно необходимо отдаться, доказать, что люблю, что ничего не пожалею.