Читать книгу - "Мышка для Тимура - Мария Зайцева"

Потому не менее лениво жмурюсь и не менее сладко отвечаю:

— Не помню, если честно…

Грудь, на которой я располагаюсь затылком, ощутимо каменеет.

— Да? — через многозначительную паузу, которая явно должна была меня придавить, но не придавила, отвечает Тимур. А через мгновение я оказываюсь на спине прямо под его жестким телом. И не менее жестким взглядом. — Расскажешь?

— Кто же… Спрашивает девушку… О таких… Вещах? — пыхчу я, пытаясь восстановить дыхание, которое сбилось из-за внезапного перемещения в пространстве.

— Наверное, те, кто считают, что их девушка — резкая пиздаболка? — холодно отвечает Тимур, и мне становится в этот момент не по себе. Все же, есть грань, за которую никак нельзя переступать. Тимур — веселый мартовский кошак, но это лишь маска. И я все больше убеждаюсь в верности своих ощущений.

Сейчас вот он совсем не веселый. И не кошак. А зверюга явно покрупнее. Такая, что когтем проведет по горлу — и все…

Не то, чтоб я за свою жизнь опасаюсь, для такой паранойи, слава Богу, нет оснований, но вот сейчас лежать под массивным мужчиной, в три раза тяжелее меня, как-то… Страшновато… Так, что пальцы поджимаются на ногах. От страха, само собой, а не от того, что Вика — знатная извращенка, ловящая кайф от опасной и неоднозначной ситуации.

— Ну? — приказной тон не оставляет сомнений в том, что Тимур желает получить от меня правдивый ответ. И вообще ни разу не играет.

— Что «ну»? — независимо задираю подбородок, старательно показывая самцу, кто у нас тут доминант, но тут же получаю укус в скулу. Требовательный до жути.

Айкаю, хмурюсь, пытаясь выползти из-под тяжеленного мужчины, но добиваюсь только того, что меня перехватывают еще жестче.

— Не пущу, — спокойно комментирует он свои действия, — сколько?

— Не скажу!

— Один? Два? Больше — точно нет.

— Это почему? — наблюдение странное, конечно. Неужели, Тимур приверженец теории о том, что, если у девушки было много половых партнеров, то это заметно… скажем так, физиологически? Если да, то у меня для него неутешительные новости. И для себя тоже. Неприятно раскрывать в мужчине, с которым провела потрясающую ночь, такие примитивные шовинистические черты.

— Потому что… — выдыхает он, — ведешь себя… Неправильно. Либо актриса охеренная, либо то, что я сказал.

— А почему не актриса? — мне еще больше интересно, а еще весело, что я оказалась неправа, и мой любовник по каким-то другим причинам сделал выводы о моей неопытности.

— Потому что… — выдыхает он, — если ты — такая актриса, то я — козел… А это обидно… Так сколько?

Боже, вот прилипчивый… Отворачиваюсь, выдыхаю, опять делаю попытки освободиться от оков тяжелого тела, но бессмысленно.

— Немного, — чуть посопев, все же отвечаю на вопрос, надеясь, что отстанет.

Рассказывать о своем бывшем и нашей унылой возне под одеялом как-то… стыдно, что ли…

Тем более, в такой ситуации, в кровати с голым мужиком, который за эту ночь три раза показал мне небо в звездах. И сейчас, похоже, четвертый раз желает… Судя по тому, как непроизвольно покачивается вперед-назад, а его внушительный такой агрегат становится все внушительнее и внушительнее…

Неловко ерзаю, краснею, пытаюсь переместиться, сдвинуть ноги, но не получается. Наоборот, Тимур, ощущая мое шевеление, просто перехватывает руки, вытягивает их по обе стороны от головы… И опять кусает меня в скулу. Только с уже отчетливым рычанием.

— Сколько?

Черт, не отстанет ведь…

— Ну… Три…

— Вот как? — он спускается с укусами, мелкими и будоражащими, ниже, — расскажи…

— Не буду! — возмущаюсь я, потому что это уже вообще за гранью! И, некстати вспоминается, как давненько читала на одном женском форуме, что ни в коем случае нельзя мужику рассказывать про своих бывших! Как бы ни упрашивал! Потому что все запомнит и потом попрекать будет, вспоминать…

— Нет? — он тяжело опирается на кровать, полностью блокируя меня, перехватывает по спине и перекатывается вместе со мной так, что я оказываюсь наверху.

Сижу на нем, словно на норовистом жеребце, упираюсь руками в грудь, смотрю испуганно.

— Ну, чего застыла? — он легонько подкидывает меня бедрами, — давай. Ты же у нас дама опытная.

Не-е-ет… Я такое в порно видела, конечно… Но чтоб сама…

Тимур довольно закидывает руки за голову, смотрит выжидательно и насмешливо.

И выглядит настолько горячо, что у меня, несмотря на серьезные ночные упражнения, опять все сводит внутри от желания.

Ну и от вызова, конечно же!

Щурюсь, прикусываю губу непроизвольно.

А затем… Затем приходит понимание, что в эту-то игру можно и вдвоем… Улыбаюсь, наклоняюсь к его лицу, мягко мазнув волосами по груди, легко целую разъехавшиеся в усмешке губы. Не углубляю, а так… Намекаю.

И после, все так же нежно — по шее вниз, облизываю, наслаждаясь вкусом кожи и намечающейся дрожью, которую он не может сдержать, несмотря на все старания. И это льстит. Мне ужасно нравится, что Тимур так реагирует на мои, практически невинные, касания. Невероятно круто…

Ниже — к груди, и сама всем телом скольжу чуть вниз, упираясь в его явственное возбуждение, чуть приподнимаюсь, но не затем, чтоб дать ему то, что он так желает. Нет! Просто проезжаюсь влажной промежностью по длинному стволу, вверх и вниз, и одновременно прикусываю плоский сосок.

Я так увлечена проводимым экспериментом, что не замечаю кардинальных перемен в настрое своего мужчины. А они имеются.

Потому что сверху раздается буквально звериное рычание, а затем с хрипом: «Маленькая кусачая сучка», меня опять подминают под горячее тяжелое тело, и жадно кусают в шею.

У меня все внутри буквально замирает от удовольствия, восторга, кайфа невероятного! Так, что пищу даже, кажется. А потом смотрю, как мой шикарный любовник, привстав на колени, раскатывает латекс по члену. А смотрит на меня. Только на меня.

Нарочно делаю намек на попытку сдвинуть ноги, но меня останавливают:

— Лежать. Только попробуй еще так поиграть, Мышка ты хитрая.

— Я не… — ну в этом моя беда, никак не могу заткнуться в поисках справедливости.

— Молчи уже, блять, — он обрушивается на меня и затыкает рот поцелуем. И одновременно скользит телом вперед. Заполняя до упора, до боли, до искр из глаз! Мгновенно руки и ноги дрожат, раскрываю рот, безвольно совершенно, впуская его жадный язык. И понимаю, что сейчас меня еще жалеют. Еще пока не берут так, как могут. В полную силу. Но наказывают за длинный язык.

Расслабляюсь, обхватываю ногами крепкие ягодицы Тимура, словно понукая его двигаться сильнее и жестче… Он злобно рычит мне в рот, ускоряясь…