Читать книгу - "Стечение обстоятельств - Алина Аркади"

Избавляюсь от одежды и быстро принимаю душ. Здесь всё на своих местах, как и полгода назад. Видимо, Глеб не любитель изменений и, кажется, это касается всего в его жизни. Обмотавшись полотенцем выхожу из ванной и ноги сами несут меня в спальню.

Глеб сидит в кресле: голый торс, по которому я чиркаю взглядом, стыдливо опустив глаза; чёрные брюки ‒ ремень застёгнут, а увесистая пряжка переливается бликами. В районе паха значительная выпуклость, на которой останавливается мой взгляд. Он что, всегда в боевой готовности?

‒ Снимай эту тряпку, ‒ приказ, не терпящий возражений.

‒ Мне ходить голой?

‒ Именно. В моём присутствии всегда только голой.

Замешкавшись, замечаю недовольный взгляд и сведённые к переносице брови. Вздёргивает подбородок, играя желваками. Нетерпение настолько явное, что ещё секунда и мужчина вскочит, чтобы сдёрнуть с меня полотенце, но я вовремя спускаю его к своим ногам, получив одобрительный кивок.

Поедает глазами, смакует каждый сантиметр тела, пронизывая насквозь. Хочу закрыться хотя бы ладонями, сбросить жар, который разжигает во мне Глеб.

‒ Ты хочешь ещё? ‒ наконец решаюсь спросить, разрывая неприятную тишину.

‒ А ты?

‒ Мне нечем тебя удивить. Тебе будет со мной скучно, ‒ голос хрипит, когда я, стоя перед ним, вспоминаю слова Кати, сказанные в день моей свадьбы. Именно поэтому мой жених переметнулся к сводной сестре ‒ разнообразие и острота момента. Но, когда я стремилась быть интересной для Олега, он равнодушно исполнял привычный заезд без каких-либо новых элементов и засыпал. Но я ведь могу попросить моего блондина… Поэтому уверенно произношу: ‒ Научи меня!

‒ Котёнок становится увереннее, ‒ губы растягиваются в улыбке, полной предвкушения. ‒ Сюда иди.

Делаю шаг, второй, пока не оказываюсь прямо перед ним. Колени мужчины расходятся в стороны, а взгляд указывает, чтобы заняла предложенное место. Опускаюсь перед Глебом, вклиниваясь между широко разведёнными крепкими ногами. Даже дышу через раз в предвкушении того, что произойдёт дальше. Я знаю, чего он ждёт от меня и готова дать ему это.

‒ Можно? ‒ Провожу пальчиками по пряжке ремня, и в ответ получаю одобрительный кивок.

Вытягиваю ремень, а звук разъезжающейся молнии накручивает напряжение ещё больше. Почти стону, когда пальчиками глажу напряжённый член через ткань белых боксеров.

Боже, да что со мной происходит рядом с Глебом? Все принципы и правила забыты напрочь, мысли выброшены за борт, а настоящее сводится к мужчине, перед которым я стою сейчас на коленях. Охренительный! Я бы сказала именно так, если бы нашла в себе силы говорить.

‒ Будем учиться, Котёнок. Прямо сейчас. ‒ Глеб приподнимается, позволяя мне стянуть с него брюки вместе с бельём.

Обхватываю ладошкой горячий член и словно заворожённая провожу несколько раз вверх-вниз, ловлю ощутимую пульсацию под тонкой, невероятно мягкой кожей. Длинный толстый, увитый проступающими тёмными венами, пробивающимися вдоль всего внушительного органа.

Рот наполняется слюной от вида прозрачной капельки смазки, и я, прикрыв глаза, просто обхватываю губами внушительную блестящую головку, обводя её снова и снова влажным языком. Вбираю глубже, до опоясывающей уздечки, помогая пальцами, ускоряюсь, получая собственное наслаждение от откровенного процесса. Задеваю какую-то, неведомую для меня точку, и дыхание Глеба на секунду сбивается. Снова и снова кружу языком, пока член не становится каменным в моей ладони.

Сегодня я не стеснительная девочка, занимающаяся сексом в темноте, а женщина, которая следует своим желаниям, без оглядки на истерически крики собственной совести и морали. Корить я себя буду потом, когда, оставшись одна, смогу вдоволь насладиться яркими вспышками воспоминаний.

Поднимаю глаза, чтобы посмотреть на нахального блондина, вальяжно развалившегося в кресле. Источающий силу и уверенность, несгибаемый и сдержанный ‒ каменное лицо, застывшая поза и взгляд, пронизывающий до самого нутра. Полное отсутствие эмоций, напряжение выдают раздувающиеся с силой ноздри и пальцы, которые впиваются в подлокотники до побелевших костяшек.

Неожиданно он толкается бёдрами навстречу, и я почти задыхаюсь от грубого движения и упирающейся в горло головки. Но не позволяет отстраниться, кладёт ладонь на мой затылок, зажимая волосы у корней.

‒ Носом дыши.

Снова толчок, и член входит в мой рот до упора, как нож в масло ‒ мягко, целиком. Задерживается на секунду, позволяя мне прочувствовать всю сладость и интимность момента, и выходит до самой головки, подставляя её под мой язык. Следуя инстинктам, скольжу от самого основания, и сама насаживаюсь ртом на член, сразу вбирая плоть до самого горла.

‒ На меня смотри! ‒ приказ, и я поднимаю глаза, чтобы столкнуться с потемневшим взглядом.

Получая наслаждение от того, что делаю, возбуждаюсь от неведомой мне ранее власти, когда Глеб прерывистыми толчками пробивается в мой рот, со свистом выдыхая. Требовательно и ненасытно мужчина подходит к своему финалу, уже безостановочно насаживая мою голову на член. Трудно дышать, ещё сложнее контролировать собственное возбуждение, которое дикой пульсацией отдаётся внизу, стягивая мышцы в болезненный комок.

Во рту горячо и влажно, а скользящий член всё быстрее вонзается, явно увеличиваясь, чтобы через несколько фрикций Глеб, остановившись, с едва слышным хрипом кончил. Всё это время не свожу с него взгляда, замечая, как лицо искажается в кульминационный момент, а зрачки на несколько секунд закатываются.

Но он тут же превращается в привычного для меня Глеба, нехотя всё же разжимая сильную ладонь и даря мне свободу.

‒ Глотай, ‒ приказывает. А я уже это сделала, когда толстый член изливался тёплой жидкостью у меня во рту. ‒ Хорошая девочка. Быстро учишься. ‒ Довольно улыбается и, поймав мои ладони, тянет на себя.

Зарывается в волосы и жадно вдыхает, подобно животному, запоминающему запах. Его ладони гуляют по моему телу, слегка сжимая кожу, но тут же освобождая и поглаживая. Кажется, он везде. Не скрыться, не убежать, а сил оттолкнуть и сопротивляться не имеется, поэтому я лишь выгибаюсь, позволяя припасть ртом к своей груди. Размеренные ласки расслабляют, а тело откликается на Глеба, поддаётся, подстраивается. Снова утопаю в своём блондине. Нет сил думать здраво, когда умелые пальцы спускаются ниже, устраиваясь между моих ног.