Читать книгу - "Искушение - Джейн Генри"

его тон едва скрывает равнодушие. — Марков, присоединяйся к нам.

Это необычно, чтобы телохранитель сидел с нами за столом, поэтому не понимаю, что мой отец задумал.

— О, все хорошо. Я работаю с профессором Морозовым. Он всемирно известен своими исследованиями в области борьбы с биологическими угрозами. Сегодня у нас даже была симуляция.

— О, хорошо, хорошо, — успокаивающе отвечает отец. Он не услышал ни слова из того, что я сказала.

Подмигиваю Маркову за спиной отца, пока он уточняет детали бронирования столика для нас.

— Мы смогли извлечь ДНК обезьян и успешно скрестить их с африканским слоном. Через три года мы сможем вывести новую породу для молодых предпринимателей. Они смогут лазить по высоким деревьям, оставаясь крупнейшими сухопутными животными на земле.

— Да ну? — спрашивает отец, следуя за официанткой к нашему столику, расположенному в самом конце зала, явно зарезервированному для VIP-гостей. — Удивительно.

Он все равно не слушает ни слова. Тьфу. Стискиваю зубы и продолжаю, делая все еще абсурднее.

— Ммм, — добавляю я. — Да уж. Их рацион будет слишком дорогим для обычного потребителя, но, возможно, элита найдет способ, — и одариваю его широкой улыбкой.

Под столом Марков щипает меня за бедро, напоминая, чтобы я вела себя прилично. Оборачиваюсь к нему, пока мой отец изучает винную карту, и качаю головой. Он прищуривается и делает едва заметное движение ладонью, словно предупреждая. Отлично. Надеюсь, он действительно отшлепает меня сегодня. Может, это успокоит после всего этого бреда.

— Так горжусь тобой, Вера. Ты всегда была необычайно умна, — говорит отец, поднимая взгляд и подмигивая Маркову. — Для женщины, правда? Делай, что можешь, дорогая, пока тебе не придется уйти в декрет.

Он громко смеется над собственной шуткой, но мне приятно, когда замечаю, что Марков выглядит абсолютно шокированным. Хотя он быстро скрывает свои эмоции.

— На самом деле, сэр, я не считаю, что ум ограничен гендером, — говорит он, сдержанно, но твердо. — За короткое время, что я наблюдаю за успехами Веры, могу с уверенностью сказать, что ее способности превосходят всех сверстников. Она заслужила эту стипендию.

Он улыбается, и в этой улыбке есть что-то ледяное. Марков говорит что-то отцу на русском, чего я не понимаю, а потом демонстративно игнорирует мой гневный взгляд за то, что меня исключили из разговора.

Отец улыбается и выглядит задумчивым, затем кивает и отвечает по-русски. Какого черта? Кладу меню на стол с громким стуком.

Еще одно предупреждающее сжатие моего колена заставляет меня моментально почувствовать себя мокрой. Уф. Он не может так заводить меня сейчас. Это абсолютно неуместно.

Пока отец оглядывает ресторан, я украдкой бросаю взгляд на Маркова. Он пристально смотрит на свой телефон, и кажется, очень сосредоточен.

— Я не хотел тебя обидеть, Вера, — говорит отец с видом, словно это проявление искренней доброты. Я-то знаю, что это фарс. — Просто не понимаю, зачем ты тратишь столько времени и усилий на учебу, когда ясно, что твое предназначение — выйти замуж и создать семью.

Мои щеки заливает румянец. Ненавижу, как легко выдаю себя этим проклятым смущением, но мне никогда не удавалось скрывать эмоции.

— В современном мире женщины могут совмещать и то, и другое, отец.

Отец фыркает, но Марков вмешивается: — В моей семье есть две женщины, которые непревзойденны в своих умениях. Одна обладает выдающимися навыками в области кибербезопасности, другая — снайпер, которому нет равных.

— Слышал, ты тоже отлично обращаешься с оружием? — спрашивает отец. — Любопытно как-нибудь на это посмотреть.

Официант появляется словно из ниоткуда, предлагая бутылку вина моему отцу. Тот устраивает целое представление, пробуя вино, и затем его разливают по бокалам. Тем не менее, я с благодарностью принимаю бокал.

Они продолжают беседовать на русском еще несколько минут, пока Марков не поворачивается ко мне: — Вера пока не говорит по-русски. Думаю, нам стоит перейти на английский.

Отец бросает на меня пренебрежительный взгляд.

— Это вина ее матери, — говорит он, а его лицо уже покраснело, возможно, от вина, а может, и от чего-то еще. Он всегда воспринимал как личную обиду тот факт, что моя мать не приняла его обратно после того, как он изменял ей всю жизнь. Она осталась с ним, но я знаю, что у нее не было выбора. Женщина не подает на развод с мужем из Братвы, особенно если весь его мир крутится вокруг собственного эго.

Решаю вместо того, чтобы говорить о своей работе, которая отцу все равно неинтересна, направить разговор в сторону его любимой темы — самого себя.

— Что привело тебя в Москву на этот раз, отец? — интересуюсь я.

Он выпрямляется и кивает Маркову.

— У меня были дела с тетей Маркова. К сожалению, она не смогла присоединиться к ужину из-за возникших обстоятельств, но передает тебе наилучшие пожелания, Вера. И надеется встретиться с тобой в ближайшем будущем.

Я уставилась на отца с непониманием. Как он может быть таким равнодушным к своим изменам?

— Кто она? — спрашиваю я, голос становится опасно низким. — Молоденькая девочка, которую ты подцепил во время одной из своих последних поездок в какую-нибудь экзотическую страну? Кто-то, кто не знал, что у тебя есть жена и дети?

Отец слишком громко смеется и щелкает пальцами в сторону официантки. Вздрагиваю от неприкрытой грубости.

— Дитя, — произносит он со смехом. — Вера, моя дорогая, взгляни на себя. Ты взрослая женщина. Взрослая. Ты моя дочь, да, но мужчина моего статуса и возраста имеет привилегию общаться с кем угодно.

Я видела, как его измены изматывали мать. Наблюдала, как он разъезжал по миру с очередной любовницей недели, но стоило бы ей поступить так же — наказание было бы суровым и немедленным. Двойные стандарты для жены из Братвы: не жди верности от мужа, но ты обязана носить кольцо и фамилию одного мужчины до конца жизни, каким бы неверным он ни был.

— Пожалуйста, — тихо говорю я, стараясь не привлекать внимание. — Делай, что считаешь нужным, но нет необходимости знакомить меня с кем бы то ни было. Нравится тебе это или нет, я остаюсь верной своей матери.

Залпом допиваю остатки вина. Лицо отца краснеет, пальцы сжимают бокал с вином.

— Напомню, что ты — моя дочь, Вера Иванова, — произносит он ледяным тоном, от которого даже сейчас по моей спине пробегает нежелательная дрожь. Это тот самый голос, который