Читать книгу - "Искушение - Джейн Генри"

ко мне спиной, раскладывая вещи, что не дает понять, покраснели ли ее щеки.

— Сегодня мы будем спать в одной кровати, Вера. Я не против спать на полу, но хочу быть рядом на случай непредвиденных ситуаций.

— Хорошо. Все в порядке. Мы можем... сделать это, Марков.

Мы можем сделать это.

Мы можем спать рядом и не трахнуть друг друга? Конечно, можем.

Однако… Напоминаю себе, что, соблазнив ее, смогу приблизиться к своей цели.

Напоминаю, что ее отец покушался на мою семью с единственной целью — уничтожить нас.

Напоминаю, что моя верность принадлежит Романовым... моей семье. И только моей семье.

Напоминаю, что если я трахну ее, то буду спать с врагом.

 

 

 

— Спать, — резко говорит Марков, словно то, что я не погружена в глубокий сон, лично его оскорбляет.

— Спать, — соглашаюсь, качая головой. — Успокойся уже. И раз уж я сплю в одежде, то и ты будешь одет.

— Я одет, женщина.

Продолжаю стоять на своем.

— Если ты не наденешь футболку, я разденусь.

Мои щеки заливает краска. Само собой, я ни за что не стану раздеваться, но вдруг он решит проверить мой блеф…

— Хорошо, — бурчит он, подходит к своей мятой одежде и натягивает обратно футболку. Ох! Я надеялась, что он возьмет чистую, потому что… да, все именно так. Как только он подходит ближе, улавливаю тот самый аромат, что преследовал меня весть вечер.

Быстро ныряю под одеяло, а он прищуривается. Затаив дыхание, ожидаю, когда матрас прогнется под его весом, пока он будет ложиться рядом.

— Я выполнил твою просьбу. Живо спать. У нас ранний подъем.

Открываю рот, готовая сказать, что собираюсь спать только потому, что устала, а не из-за его приказов, но тут же передумываю, когда он устраивается рядом. Марков уже сделал несколько предупреждений насчет того, чтобы я «вела себя прилично». Думаю, у меня просто разыгралось воображение, от большого количества прочитанных романов, но, пожалуй, лучше не спорить.

К тому же, действительно очень устала, поэтому повторять дважды нет необходимости.

Закрываю глаза, давая волю мыслям. И конечно, первым делом всплывают моменты, в которые мое сердце сегодня начинало биться чаще.

Его взгляд, устремленный прямо на меня. Как он коснулся моего подбородка, словно давая понять, кто здесь главный. Голос, низкий и властный, обещающий защиту. Вид мускулистой спины с татуировками лучше, чем на обложках моих любовных романов. Сексуальный глубокий голос с акцентом. Тепло его тела позади меня…

Закрыв глаза, проваливаюсь в глубокий сон.

Просыпаюсь через несколько часов, дезориентированная, и вижу на столе крошечный будильник. До подъема еще слишком рано. Смена часовых поясов просто кошмар. Ворочаюсь, глядя в потолок, хочу взять телефон, но вспоминаю, что он заряжается у стола. Можно подняться и забрать его, но не хочу будить Маркова. И в этот самый момент меня за талию обхватывает тяжелая, теплая рука, ложась поверх одеяла.

— Спи, Вера, — говорит Марков сексуальным, сонным голосом.

— Не получается уснуть.

— Делай, как в армии, закрой глаза и запрети себе думать. Останови все мысли и расслабься.

— Я не могу остановить свои мысли, — возражаю. Идиотское предложение.

Слышу его ровное, глубокое дыхание, понимая, что ему как раз удалось это сделать и сейчас он снова спит.

Ладно. Попробуем.

Закрыв глаза, стараюсь ни о чем не думать, но лицо высокого, мускулистого русского мужчины снова возникает в моих мыслях. Что бы было, если бы он меня поцеловал? Если бы прикоснулся? Если бы…

Нет. Я не должна думать об этом. Нет.

В конце концов засыпаю глубоким и беспробудным сном, из которого меня вырывает громкий сигнал будильника. Переворачиваюсь на другой бок и лениво потягиваюсь, прежде чем вспомнить, что не одна в постели.

Только вот сейчас здесь полно места. Его нет.

Неужели кто-то пробрался сюда ночью? Сбрасываю одеяло, иду через комнату к будильнику, осматриваясь в поисках Маркова. Что-то случилось? Он…

До меня доносится звук воды из ванной. Хорошо. Он принимает душ, а я просто не услышала из-за звона будильника.

Этот человек вообще когда-нибудь спит?

Не позволю ему опередить меня снова. Я с вечера приготовила спортивную одежду, поэтому быстро стаскиваю пижаму, стоя спиной к ванной, и натягиваю шорты. В этот момент открывается дверь ванной.

— Стой! Не выходи, я переодеваюсь, — быстро говорю, и, как всегда, мои щеки начинают гореть. Кажется, будто тепло поднимается по шее до самой линии роста волос.

Чувствую его присутствие с другой стороны двери, он стоит неподвижно, пока я быстро натягиваю вещи.

— Ладно, — выдыхаю, поворачиваясь спиной, чтобы он не видел мое лицо. — Я закончила.

Дверь ванной со скрипом открывается, когда я наклоняюсь, чтобы надеть носки.

— Если ты не хочешь, чтобы я видел тебя голой, возможно, было бы разумно не одеваться в комнате, которую мы делим, — саркастично говорит он.

— Довольно трудно это сделать, когда ты оккупировал гребаную ванную.

Встаю, чтобы посмотреть ему в лицо, и почти теряю самообладание, понимая, что на нем нет ничего кроме полотенца, низко висящего на бедрах. Господи. Резко разворачиваюсь, чтобы не пялиться на его грудь, похожую на каменную стену, и едва не падаю, путаясь в собственных ногах.

Он хватает меня за руку, удерживая в вертикальном положении, его лицо снова становится бесстрастным, а губы сжимаются в тонкую линию. Интересно, я вчера просто придумала себе его теплое отношение ко мне и флирт?

— Что я тебе говорил насчет твоего языка?

Прежде чем он снова выведет меня из равновесия, вырываю руку и направляюсь к ванной, но он хватает меня за косу, растрепанную после сна. Я замираю.

— Я задал тебе вопрос, Вера.

— Эй!

Нет, определенно, что-то там себе напридумывала.

— Отпусти мои волосы, — сердито говорю я. Это доминирующее движение буквально выбивает почву из-под ног. Черт возьми, может я бы и хотела взять себя в руки и не реагировать так бурно, но мое сердце уже пустилось вскачь, а в груди нарастает тепло.

Вместо того чтобы отпустить, он наоборот сжимает волосы крепче и еще раз дергает их.

— Что я сказал?

Вздыхаю. Он продолжает держать меня за волосы. Мы вообще собираемся на пробежку…

— Ты сказал мне вести себя хорошо, — говорю слащавым тоном. — Извиняюсь. Теперь отпусти, чтобы я могла спокойно пописать.

Он действительно отпускает, но не раньше, чем дает мне