Читать книгу - "Практикантка доктора Соболева - Ана Сакру"

Едва уловимые звуки шагов за мужской добротной дверью отдавались в груди глухим набатом. Если бы не вино, она бы уже трусливо сбежала…Шаги затихли, Люба почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд и в ответ уставилась в глазок. Всё-таки дурацкая ситуация…Вот её сейчас точно разглядывают, а она такой возможности не имеет. Ей улыбнуться? Глупо как-то…улыбаться двери…Люба нервно повела плечом. Мгновения тянулись бесконечно долго. Не открывает. Почему не открывает? Потому что она…страшная???Люба судорожно вздохнула, пытаясь переварить эту мысль. Не выходило. Жгучая обида разрасталась подобно опухоли. Подождала ещё секунду.

Нет, ну знаете ли…Это уже вообще… Хам!

Люба возмущенно фыркнула, взмахнула распущенными волосами и резко развернулась, собираясь было гордо уйти.

Не вышло.

Дверь тут же настежь распахнулась, и Любовь Павловну оглушил властный окрик "Стоять!", произнесенный до боли знакомым голосом нового начальства.

* * *

Сергей Иванович Соболев привык считать себя не очень везучим человеком. На экзаменах он всегда тянул билет, который знал хуже всех, единственное свободное парковочное место вечно занимали прямо перед его носом, а его ночных дежурств боялись уже на всём отделении, потому что пациентки с дородового вдруг резко начинали рожать, не давая спать до самого утра. Ещё и своим ходом толпы набегали, и половина как назло с двойнями.

Но Соболев не жаловался.

Благодаря своей любимой невезучести он стал лучшим студентом на курсе, так как приходилось зубрить все досконально. Из-за часто попадающихся на родах двоен Сергей написал по этой теме блестящую диссертацию, а парковка…Да, с парковкой смириться было тяжелее всего, но ведь не всё коту масленица…

И вот сейчас стоял Сергей у дверного глазка и не верил. Как? Это невероятное что-то…Быть не может. Моргнул, ещё раз моргнул и поборол дурацкое желание себя ущипнуть.

Люба.

Любовь Павловна, с умным видом и стальным блеском в ореховых глазах сообщившая ему утром, что не терпит несанкционированных прикосновений малознакомых ей людей, стояла у него под дверью, чтобы, простите, потрахаться. Под совершенно незнакомой ей дверью, надо заметить!

Ах, ты… Жопа манерная…Значит так, да? Ему и дотронуться, видите ли, нельзя, а сама по тиндерам всяким шастает! Ну, Любаша, погоди…Отдеру…

Соболев сглотнул гремучую смесь из осуждения и веселья, щедро приправленную накатывающей волнами похотью, мысленно продумал линию поведения, щелкнул замком и настежь распахнул дверь. Как раз вовремя, чтобы упереться жадным взглядом в Любину пышную задницу, по всей видимости собирающуюся трусливо покинуть поле боя.

— Стоять! — гаркнул так, что сам вздрогнул от неожиданности.

Своенравная добыча замерла на месте, врастая тонкими шпильками в пол, покатые плечи видимо напряглись, но Любовь Павловна не торопилась поворачиваться. Так и стояла к нему спиной и другой примечательной частью своего тела посреди коридора. По голосу узнала, догадался Серега, переваривает. Что ж, он тоже не сразу перед дверным глазком отмер, так что здесь он Любу прекрасно понимал. И ещё понимал, что сейчас скорее всего рванет. И не к нему, а в обратном направлении. Но допустить такого развития событий Сергей не мог. Поэтому Соболев нанес упреждающий удар, крепко ухватив ординаторку за локоть, и рывком втащил в свою квартиру. Люба возмущенно охнула, качнувшись на каблуках. Серёга расплылся в азартной ухмылке, захлопывая за ней дверь. На всякий случай повернул все защелки. Глупо, но…Но вот захотелось! Жаль, наручников нет…

— Сергей Иванович, — зашипела кошкой Люба, потирая сдавленный локоток, — Совсем уже!

— Секс и пицца, Любовь Павловна, проходите — располагайтесь. Уже не чужие люди, уже познакомились!