Читать книгу - "Запрещенные друг другу - Арина Александер"

Пока Сашка болтал без умолку на заднем сидении, она мило улыбалась в ответ и рассматривала мелькающие за стеклом дома. Какие бы мысли не атаковали, а сегодня у её сына великий день. Переживала, как он вольется в уже сформировавшуюся группу, как его примут дети, как он отреагирует в ответ. Всё-таки мальчик привык к тесному кругу общения, жил в своем мире, и на многие вещи реагировал не так, как остальные.

— Приехали, — без особого настроения констатировал Глеб, остановившись.

Юля рассеяно кивнула, очнувшись от невесёлых мыслей, и заметив в десяти метрах выкрашенный всеми цветами радуги забор, повернулась к Сашке.

— Готов?

— Всегда готов, — юркнул он на улицу и, подойдя к водительской двери, пожал отцу руку. Юля только покачала головой, наблюдая за их серьёзными лицами. Мужчины, что тут ещё скажешь.

— Юль, — подозвал к себе Глеб, оставаясь сидеть за рулем, — домой сами. Я сегодня не смогу забрать, завал на работе, ещё и проверка из Москвы должна нагрянуть.

— Хорошо, без проблем. Погодка отличная, можем и прогуляться пешком, не сахарные. Тем более, тут недалеко автобусная остановка, если что, разберемся.

Наклонилась к нему и чувственно поцеловала, желая смягчить строгие черты лица. Чем больше радовалась, тем больше Глеб хмурил брови, не разделяя её воодушевления.

— Хорошего тебя дня, — улыбнулась напоследок, заботливо погладив пахнущую лосьоном после бритья щеку, и поспешила к убежавшему вперёд сыну.

Сколько шла, столько и чувствовала на себе пристальный взгляд. Прожигал он спину, вынуждая гордо держать голову, тем самым давая понять, что всё у неё получится. Неужели не ясно, что чем больше он будет ставить ей палки в колеса, тем сильнее она будет упорствовать.

— Юля! — позвал вдруг Глеб, когда они уже были у калитки.

Ну что опять? Обернулась, нацепив на лицо доброжелательную улыбку.

— Смотри за ним в оба, — кивнул на Сашку, отъезжая задним ходом. И не понять, была это просьба или предупреждение. — Чтобы без эксцессов, ага?

Юля обалдело проследила за удаляющейся Ауди, переваривая услышанное. В смысле? Он в чем её надумал упрекнуть? Да это она настояла на ребёнке в двадцать девять лет, устав ждать не пойми чего. Это она лежала на сохранениях, трясясь над зародившейся внутри жизнью. Это она рожала двенадцать часов и не спала ночами, когда её частичка души страдала коликами. Сашка падал, всего лишь царапал коленку, а у неё уже сердце разрывалось. Болел — она не спала сутками. Снились кошмары — неслась к нему в комнату и сидела у изголовья до самого утра. Глеб может обвинять её в чем угодно, но только не в невнимательности к сыну.

Вот же… добился всё-таки своего, испортил настроение.

— Осинская, хватит мух ловить, а то и обед скоро, а ты всё никак не проснешься, — прозвучало сквозь смех над головой.

Юля подняла голову и встретилась глазами с университетской подругой. Та едва не вывалилась в окно на втором этаже и призывно махала рукой, зазывая к себе. Её рыжие волосы переливались золотом, напоминая своей пышностью одуванчик.

От развесёлого вида Зыкиной Юля воспрянула духом и, помахав в ответ, поспешила в группу.

Стоило переступить порог хорошо знакомой комнаты, как её затопила давно позабытая атмосфера детского смеха, искренности, отзывчивости.

Таня помогла ей познакомится с детишками и представить Сашу. Рассказала о нововведениях, последних новостях и, пообещав заглянуть под обед, скрылась в параллельной группе за соседними дверями.

От былого упадка сил не осталось и следа. Всё вытеснили неугомонные мальчишки и девчонки. Юля переживала, что в первый день Саша будет держаться отстраненно, зыркая на всех исподлобья, но как же она ошибалась. Сын быстро влился в коллектив, став едва не нарасхват. Таня оказалась права — в группе «Малинка» действительно хорошие дети.

В первый рабочий день Алла Николаевна дала добро не проводить занятия, предоставив детям возможность поближе познакомится с новой воспитательницей. Спасибо, Наташа, выполняющая обязанности нянечки, всегда была под рукой и помогала не перепутать имена.

Были среди её воспитанников и более спокойные, и более шубутные. Те, кто тянулся в поисках тепла и любви, и те, кто с яслей заявлял о самостоятельности. Были из благополучных семей и не очень. Те, кто любил манную кашу и без проблем спал в обед и те, кто тихо играл в игровой и помогал собирать разбросанные игрушки. Всё как всегда, с одной лишь особенностью: меняли лица, имена, судьбы…

Двадцать три маленьких человечка. Все такие разные, но уже не по годам смышленые, с серьёзными, внимательными глазками. Так хотелось поделиться с ними знаниями, удачно подготовить к школе, привить любовь к учёбе.

— Голова не болит? — заглянула на пять минут Зыкина, кивая в сторону орущей толпы.

Юля закрыла журнал посещаемости и откинулась на спинку стула, поправляя волосы.

— С чего бы? Ты разве забыла, как мы вместе начинали после университета? Меня таким не возьмешь.

Таня рассмеялась. Что есть, то есть. Нервы у Осинской всегда были крепкие. Всем коллективом тогда удивлялись, откуда у столь хрупкой девушки столько терпения. А ответ оказался прост: человек она такой, правильный, душевный. Действительно воспитатель от Бога. Выбрала профессию непросто так, а по зову сердца. Не каждому дано так любить чужих детей, перебирать на себя их проблемы, стараться помочь. Лично у Тани, сколько бы ни старалась — ничего не получалось. Детей любила, но и выводили из себя частенько. Ни одни успокоительные не помогали. То ли она — такой человек, то ли дети такие попадались.

— Тань, — обратилась к ней Юля, поднявшись со стула, — а что там за пятно в спальне в левом углу? Я когда в пятницу приносила документы, Николаевна и словом не обмолвилась, а сегодня смотрю, пипец просто.

— Да, пипец. Аварийная ситуация, если кратко. Пятно давно, — принялась вводить в курс дела, спрятав руки в карманах белоснежного халата, которые в их дошкольном учреждении носили все без исключения. — Крыша течет, будь она трижды неладна. Второй год мучаемся. И к мэру на прием ходили, и письма писали — всё до задницы. То денег у них нет, то ума. За счёт родителей, говорят, делайте ремонт. Совсем охренели, — перешла на шепот, подойдя поближе. — Студинский, значит, когда шли выборы, наобещал в три короба, а сейчас руки разводит, мол, не одни мы у него такие. А мы и так уже с родителей на что только не тянем. Стыдно уже.

— Ясно, — вздохнула Юля, наблюдая за сыном. Он как раз играл с двумя девочками «в магазин». Права была Маринка, утверждая, что у него отбоя не будет от невест. Так и вышло. Как не с одной познакомился, и та угостила его конфеткой, так со второй сел рисовать. А их, девчушек этих, аж шестнадцать в её группе. Сашке будет где развернуться и на ком тренировать свое умение обольщать женские сердца ещё сызмальства. — Слушай, Тань, а может, я с Глебом переговорю по этому вопросу. Он с разными людьми общается, много частников, у которых свой бизнес. Вдруг выделят спонсорскую помощь, им же тогда налог меньше платить. Мне кажется, от таких быстрее придёт помощь, чем от нашей власти.