Читать книгу - "Крошка Доррит. Книга вторая - «Богатство» - Чарльз Диккенс"

С прибывшего в Кале пакетбота сходилипассажиры. Унылым и неприветливым выглядел Кале и час, когда берега обнажалисьотливом. Вода убывала так быстро, что пакетбот только-только мог подойти кмолу; и отмель, едва прикрытая мелкой волной, была похожа на какое-то морскоечудовище, лениво дремлющее под самой поверхностью воды. Белесый тощий маяк,торчавший на берегу точно загробная тень здания, которое обладало и красками иформами, ронял меланхолические слезы, вспоминая свои схватки с морем. Рядымрачных черных свай, осклизлых, мокрых, потрепанных непогодой, с траурнымивенками водорослей, намотанными недавним приливом, можно было принять зазаброшенное морское кладбище. Все здесь, под серым бескрайным небом, в шумеветра и волн, перед свирепым натиском прибоя казалось таким жалким н ничтожным,что можно было только удивиться, как это Кале еще существует на свете, и почемуего невысокие стены, и невысокие крыши, и невысокие ворота, и невысокие холмы,и невысокие насыпи, и неглубокие рвы, и плоские улицы не разрушены давным-давногрозным и неумолимым морем, как те песочные крепости, что строит на берегудетвора.

Не раз поскользнувшись на мокрых ступеньках,споткнувшись на шатких сходнях и претерпев десятки других мытарств, пассажирыпотянулись вдоль мола, где все французские оборванцы и английские бродягигорода (иначе говоря, добрая половина населения) соединили свои усилия, чтобы недать им опомниться. На протяжении трех четвертей мили они были предметомнеутолимого любопытства англичан и усиленного внимания французов, которые иххватали, выхватывали и перехватывали друг у друга, как лакомую добычу, пока,наконец, им не удалось выбраться в город и разойтись в разные стороны, неизбавясь, однако, от преследования.

Кленнэм, томимый своими заботами, которых унего было немало, тоже находился в толпе обреченных. Выручив из критическогоположения некоторых особенно беззащитных соотечественников, он пошел дальше водиночестве — поскольку можно говорить об одиночестве, если на расстоянииполусотни ярдов за вами гонится личность в куртке из одного сала и головномуборе под стать, выкрикивая без передышки: «Эй! Сэр! Мистер! Послушайте! Самыйлучший отель!»

Но вот, наконец, отстал и этот гостеприимныйтуземец, и Кленнэм беспрепятственно продолжал свой путь. Тихим и мирным казалсягород после сутолоки пакетбота и пристани, и сравнение было не в пользупоследних. Попадались навстречу еще соотечественники, все какие-то облезлые навид, точно те цветы, у которых лепестки облетают при первом ветре и остаетсятолько сиротливо торчащий стебелек. И все смотрели хмуро и уныло, как будто имдо смерти надоело кружить изо дня в день по одним и тем же местам — чемнапоминали Кленнэму обитателей Маршалси. Впрочем, он лишь мимоходом отметил этосходство, занятый поисками нужной ему улицы и номера.

— Так сказал Панкс, — пробормотал он,остановившись перед довольно неприглядным домом. — Думаю, что его сведениянадежны и адрес, обнаруженный им в старых бумагах мистера Кэсби, точен; но безэтого мне никогда не пришло бы в голову искать ее здесь.

Унылый, скучный дом, унылая ограда, унылаякалитка в ней, с надтреснутым колокольчиком, который уныло тренькнул два разаподряд, и молотком, глухой, унылый стук которого, казалось, не в силах былпроникнуть даже сквозь трухлявые доски. Однако все же калитка с унылым скрипомотворилась, и, прикрыв ее за собой, Кленнэм очутился в унылом дворике,упиравшемся в такую же унылую стену, где засохшие остатки плюща свисали надобломками статуи, некогда украшавшей заброшенный фонтан.