Читать книгу - "Ложная красота - Наталья Кочетова"

я могла бы подготовиться и возможно противостоять ему. Он все предугадал. Все рассчитал. Он возвращается в мою жизнь снова, и теперь он сломает меня окончательно. Я все еще слишком слаба. И меня все еще некому защитить.

— Полина. — Снова тряхнул меня Игнат, и я резко вскинула голову. Меня некому защитить. Некому… — Все еще звучали отголоски убеждения, но что-то внутри щелкнуло. Я посмотрела на парня напротив, на этот раз мне удалось сфокусироваться на его лице. Я нервно сглотнула и цепким взглядом уставилась на Игната. Быстрым лихорадочным взглядом прошлась по широким плечам, сильным рукам, сжимающим мои плечи, по ногам, твердо стоящим на земле.

Я почувствовала, как слезы на моих щеках быстро высыхают, и как внутри разгорается что-то смутно похожее на надежду. Игнат. Сильный, уверенный в себе. Мужественный. Нет, еще не все потеряно. Игнат сможет защитить меня. Я ему не безразлична, я чувствую. С таким беспокойством и участием не смотрят на тех, на кого плевать. Ему не плевать. Он что-то чувствует ко мне.

Продолжая смотреть в его лицо широкими глазами, которые наверняка не скрывали плескающийся в них страх, я как-то отстраненно отметила, как мои руки аккуратно вывернулись из его захвата, и ладони легли на предплечья. Поползли вверх, по плечам к шее, тронули скулы. Все происходило само собой, будто без моего участия, я оставалась какой-то отстраненной, заторможенной, отупевшей от ужаса. Но мое тело знало, что делать. Не знаю откуда, наверное на инстинктивном уровне, но оно знало. Руки обхватили мощную шею, и я резко и порывисто подавшись вперед, впилась в губы парня поцелуем. Игнат на мгновенье окаменел, но я, прислонившись всем телом, зарылась ладонью в волосы на его затылке и углубила поцелуй. И он отмер. Осторожно, будто сомневаясь, его язык встретился с моим, и он с шумным вдохом обхватил мою талию руками, сильнее прижимая к себе.

Я целовала его горячо, исступленно, яростно. И он отвечал мне с не меньшим пылом. Я хотела спрятаться в него, раствориться в нем, стать его частью, такой же сильной и бесстрашной. Он целовал меня, прижимал к себе, скользил руками по телу, по всему телу, будто хотел коснуться каждой клетки кожи. Он так жадно вбирал мой язык, как будто дорвался до того, чего отчаянно жаждал много месяцев подряд. Я была нужна ему. Он был нужен мне.

Мы попятились, сплетенные руками, не прерывающие поцелуй ни на секунду, пока моя спина не коснулась холодной поверхности. Игнат с силой вжал меня в стену, продолжая неистово целовать. Я отвечала на поцелуй, мои руки продолжали скользить по его телу, но внутри было пусто, словно на выжженной земле. Внутри было мертво и холодно. Наверное Игнат это почувствовал, он обхватил мое лицо руками и прервал поцелуй. Он отстранился, чтобы взглянуть в мое лицо, и я, понимая, что сейчас он, увидев то, что на нем написано, все поймет, снова подалась вперед, чтобы поцеловать. Одновременно нащупала руками змейку куртки и рваными торопливыми движениями стала расстегивать ее. Игнат уперся лбом в мой лоб, не давая поцеловать, и на его лице отражалась мука. Он не понимал, что происходит. Его пугало это и настораживало. Он хотел понять, и не хотел. Он хотел продолжить начатое. Он хотел меня. И не хотел вот так…

За курткой последовала толстовка. Я осталась в одном спортивном топе, и Игнат сильнее сжал зубы, борясь с самим собой. Мои руки нырнули под его расстегнутое пальто, забрались под свитер и коснулись теплой кожи. Игнат вздрогнул, я снова потянулась к нему губами, но он снова не позволил.

— Полина. — Тихо сказал Игнат, и в его тоне я услышала и мольбу, и предупреждение одновременно. Сделав над собой немалое усилие, он все-таки отодвинулся от меня. Я в отчаянии попыталась снова броситься ему на шею, но он обхватил мои предплечья руками, удерживая на месте. — Не надо. — Добавил надсадно, поморщившись так, будто ему очень больно.

Его челюсть сжалась, и он сильно сглотнул. Его потемневший взгляд прошелся снизу вверх по моему телу, от обнаженного живота, по ключицам, плечам, шее, к лицу. И натолкнувшись на мои глаза, он поморщился еще сильнее. На его лице промелькнула такая боль, будто я нанесла ему смертельную рану, нанесла, сковырнула, и прорвала до кости, заставляя мучиться сильнее.

Игнат отстранился еще дальше, и когда я снова дернулась к нему, больно сжал мои предплечья.

— Я не знаю, что ты делаешь, но мне это не нравится. — Произнес парень, удерживая меня на расстоянии.

Внутри меня разрасталось отчаяние, я суетливо бегала глазами по его лицу, не зная, что предпринять. Он не может меня оттолкнуть. Он нужен мне. Он моя последняя надежда. Лихорадочно соображая, я чувствовала, как слезы снова заволакивают глаза, а тело начинает дрожать.

— Пожалуйста. — С отчаянной мольбой в голосе прошептала я. Я готова была умолять. Не знаю о чем, я не знаю, что значило это мое “пожалуйста”. Из груди рвался крик, меня перемалывало, словно в мясорубке и я почти перестала соображать. — Пожалуйста. — Повторила я, снова потянувшись к парню.

Игнат сжал челюсть сильнее и дернул меня, встряхивая, будто пытаясь привести в чувства.

— Мне кажется, это… как-то по-другому должно быть. Я думал… что заслуживаю чего-то, более… настоящего. — Тихо произнесли его губы. Так тихо и неуверенно, что я не сразу поняла смысл слов.

А когда поняла, отшатнулась, как от пощечины. Нет, это даже не пощечина, это мощный удар, от которого темнеет в глазах, и горит все внутри. Руки мои безвольно упали вниз, ноги подкосились, я вжалась спиной в стену и с ужасом уставилась на парня. В солнечном сплетении заболело так сильно, что мне казалось я вот-вот просто потеряю сознание, не выдержав боли, разъедающей нутро.

— Господи. — Прошептала я, чувствуя, как из распахнутых глаз одна за другой катятся крупные слезы. — Господи, Боже. Прости меня. Прости. Я не должна была. Прости меня, пожалуйста. Я не хотела. Прости.

Я закрыла рот руками и в неверии затрясла головой. Нет. Господи. Это не я. Я не хотела. Клянусь, я не хотела.

Я почувствовала, будто проваливаюсь в темноту, становлюсь липкой, грязной, уродливой. Мне хотелось закричать, заорать во весь голос, разрывая себе голосовые связки. Выпустить из себя душащие, разъедающие чувства вместе с этим жутким криком агонии. Хотелось содрать с себя кожу, чтобы под ней перестали ползать и ворочаться эти мерзкие осколки сожаления, чувства вины и злобы.

Я не могла поверить, что снова делала это. Я только что пыталась использовать Игната,