Читать книгу - "Шляпу можешь не снимать. Эссе о костюме и культуре - Линор Горалик"

уместным: «Когда ее зовут на прием, [модель] старается комплектовать костюмы, соответствующие звездному статусу, но практически всегда ошибается в выборе. Возможно, ей так надоедает одежда на съемках, что в повседневной жизни сил на это не остается?»[21]; «Образ фрика интересен до поры до времени, и это время у Никки на исходе. Гонорары и внешние данные есть, а вот стилиста нет»[22]; «Рита Ора – девушка, которую в светское общество вывел Джей-Зи. Вывел, но не объяснил, как нужно одеваться»[23]; «Бывшая пассия главного „плейбоя“ мира Хью Хеффнера, модель Бриджит Маркуардт зачастую появляется на светских тусовках в нарядах, которые больше всего подходят для домохозяек».

И наконец, за «безвкусицей» может стоять недовольство «немодностью» – или, напротив, чрезмерной «модностью» самого наряда: «Тамара Беквит выглядела так, будто она нашла применение для старого клетчатого одеяла, а кроме того, неуместно на нем изображен кот»[24]; «С тех пор, как певица перешла на сугубо черный гардероб, мы заскучали. Если это совет нанятого стилиста, мы бы рекомендовали заменить его на более радостного человека – молодая и красивая девушка явно может позволить себе что-то, кроме пятидесяти оттенков черного»[25]; «Фамилия этих сестер очень часто фигурирует на страницах известных глянцевых изданий, под разделом „Безвкусно“. И это невзирая на то, что сестры Ольсен имеют свою собственную линию одежды и аксессуаров. Что тут сказать: „Как известно, сапожник всегда без сапог“»; «Ее шубы уже давно признаны не модными и не стильными, но, тем не менее, это совсем не конфузит звезду и она выходит в свет, окутываясь в меха».

Так или иначе, очень часто обвинение известного персонажа именно в «безвкусице» освобождает автора (и читателя, который сам зачастую начинает создавать связанный с опубликованным материалом контент в комментариях на сайте или в социальных сетях) как от потребности в рефлексии по поводу собственного недовольства, так и от чувства вины за осуждение по одному из перечисленных (или какому-нибудь из неучтенных мною, но от того не менее важных) социальных, а не эстетических параметров; в высшей степени интересно, что обсуждения этих публикаций в социальных сетях демонстрируют крайне важный, на мой взгляд, феномен: двое читателей, безусловно сойдясь в вопросе о том, что наряд некоторой звезды «безвкусен», немедленно расходятся во взглядах на подробности и начинают ругать друг друга за перечисленный вышеshaming, всячески демонстрируя широту взглядов на социальную проблематику. Не исключено, что дело тут в исключительной двусмысленности бытового значения, вкладываемого в слово «вкус». «Вкус» в бытовом понимании может означать нечто, имманентно свойственное человеку («врожденный вкус»), – или то, что можно и нужно приобретать («развивать свой вкус», «воспитывать вкус»); нечто универсальное («универсальный вкус») – или нечто сугубо индивидуальное («на вкус и цвет товарищей нет»); нечто, свойственное всему социуму («вкус россиян»), – или нечто, свойственное только определенной малой группе («семейный вкус»); нечто постоянное («мода меняется, вкус остается») – или нечто изменчивое («у меня поменялись вкусы»). Было бы верно говорить о том, что в каждом конкретном взятом в скобки случае используется вполне разный «вкус», – но именно бытовая лабильность этого слова и делает его такой удобной осуждающей характеристикой: фактически «безвкусно», с точки зрения автора (и читателя/комментатора), может de facto означать «мне не нравится» – или, если угодно, «мне не по вкусу». Однако такое высказывание звучало бы в высшей степени субъективно и не могло бы являться основанием для написания материала – в то время как «безвкусно» создает иллюзию экспертного оценочного суждения. И если категории «хорошо» и «плохо», ключевые для западных публикаций подобного рода и нередко используемые в российских медиа, все еще отдают исключительной субъективностью и требуют четкого обоснования для каждой включенной в список персоналии, материалы с «безвкусно» одетыми звездами иногда представляют собой просто набор фотографий, подписанных именами звезд, – очевидно, с точки зрения автора, суждение здесь так же конкретизировано, как если бы заголовок гласил: «Десять звезд, одетых в красное» – вкус – универсальный, индивидуальный, всеобщий, частный, врожденный, воспитанный, постоянный, нынешний «вкус» непременно поможет читателю понять, что, собственно, автор имел в виду, словом «безвкусный» маркируя трансгрессию и призывая к нормализации вестиментарного пространства культуры. Интересно, что в публикациях с «хорошо» и «плохо» одетыми звездами время от времени одну и ту же знаменитость издание включает в оба списка, демонстрируя субъективность обоих понятий и широту собственных взглядов[26]. Кажется, в разговоре о «безвкусных» звездах это невозможно.

Маленький Принц и большие ожидания: новая зрелость в современном западном обществе

«Теория моды: одежда, тело, культура». 2008. № 8

Еще день, еще два свою ношу нести

И не ждать ниоткуда подмоги.

Еще шаг, еще шаг по дорогам брести…

М. Митчелл «Унесенные ветром» [1]

Медийный феномен «кидалта»

В последние десять лет, кажется, не существовало значительного западного издания, которое не опубликовало бы хотя бы один материал, посвященный теме «кидалтов» (слово, произведенное от англ. kid – «ребенок», и adult – «взрослый»). Словарь Webster разместил на своих страницах слово kidult в 2004 году и тогда же выбрал слово adolescent (adult + adolescent, «подросток») «словом года»[2]. В последний год российские издания подключились к процессу описания подразумеваемого феномена и введения в активный язык слова «кидалт», несмотря на его удивительную неблагозвучность для русского уха. В частности, «Профиль» вышел со статьей «Как стать кидалтом» в январе 2007 года[3], TimeOut – с масштабным материалом «Синдром Карлсона» в сентябре того же года[4], «Новые известия» – со статьей «Впали в детство» в январе 2008 года[5].

Все упомянутые выше публицистические материалы примерно в одних и тех же выражениях и с одной и той же интонацией описывают то, что представляется авторам самостоятельным новым феноменом. Подразумевается, что в последнее десятилетие, а то и раньше, в обществе появилась новая категория людей, часто называемых «кидалтами». Люди эти на данный момент пребывают в возрасте (тут мнения незначительно расходятся) 20–40 лет, но большей частью где-то между 25 и 35, и отличаются от всех прежде виденных нами людей, по мнению большинства исследователей феномена, своим «нежеланием взрослеть». Традиционное описание «кидалта» начинается с перечня игрушек, которые стоят у него на прикроватном столике (а то и на рабочем столе), с указания количества часов, которые «типичный кидалт» проводит у телевизора за просмотром анимационных сериалов, и с упоминания кочующей из статьи в статью «футболки с Симпсонами» (героями сериала The Simpsons). «Кидалт», по мнению авторов, инфантилен, недалек и не