Читать книгу - "Персонаж. Искусство создания образа на экране, в книге и на сцене - Роберт Макки"

Вера возводит иллюзию в ранг истины. Расхожие убеждения типа «в людях больше хорошего, чем плохого», «Конституция – воплощение идеального политического устройства», «вселенной правит Бог» и «мой народ превосходит твой» сплачивают общество. Когда действительность все же развенчивает иллюзию, общественная вера угасает, единство сменяется расколом, вспыхивает бунт. Однако после революции общество объединяется заново – вокруг более убедительной иллюзии – и строит институты, которые заменят прежнюю веру новым заблуждением.

Хорошо представляя себе этот цикл, писатель Джозеф Конрад делил своих персонажей на две категории – идиотов и каторжников. Идиоты верят в иллюзию и становятся ее рабами. Конрадовские идиоты бывают и героями, и главными врагами, и суперпатриотами, и суперзлодеями.

Каторжники не обманываются по поводу иллюзий, они видят в них утешительный обман, которым мы защищаемся от равнодушной, враждебной, хаотичной вселенной. Конрадовский каторжник считает любые действия бессмысленными и очень часто выступает пассивным/реакционным персонажем фильмов, пьес и книг, построенных на рассуждениях.

Автор между тем должен как-то выкручиваться: вера вдохновляет людей на что-то достойное, сюжетная история претворяет убеждения в жизнь. Персонаж, лишенный веры, может разве что постоять как статуя.

Представьте себе, например, хронического скептика, убежденного, что верят во что-то только дураки. Он лично никому и ничему не доверяет. Сам он не делает ничего, только глумится: его единственное качество – саркастическое остроумие. Из такого каторжника может получиться забавный напарник или главный герой рассказа, но полноценное повествование он на себе не вытянет. Чтобы запустить действие, мотору истории необходим заряд веры.

Поэтому, если скептику полагается своя история, наделите его верой, а чтобы усложнить образ, противопоставьте ей что-нибудь. Можно, например, подвергнуть испытанию его взгляды на сверхъестественное. Верит ли он в существование всевышнего? Будучи циником, он, скорее всего, окажется агностиком, считающим, что единственная логичная позиция применительно к существованию бога – подвергать сомнению и теизм, и атеизм. В этом вопросе он непоколебим – пока вдруг не влюбляется в верующую и не начинает сомневаться в своих прежних представлениях. Во что он будет верить или не верить в итоге? Вот теперь, независимо от того, как все повернется, он становится интересным человеком, с потенциалом для собственной истории.