Читать книгу - "Творческая диета. Как сотворить идеальную фигуру - Джулия Кэмерон"

«Я всегда мечтала писать пьесы, — сказала мне Молли, пухленькая женщина лет пятидесяти. — Проблема в том, что я боюсь писать. Встречали вы когда-нибудь такую же сумасшедшую, как я?»

Я заверила Молли, что писательство еще никого с ума не сводило, и посоветовала: «Попробуйте писать. И пообещайте, что если в процессе всплывут какие-то неприятные моменты, которые нанесли вам травму в прошлом, вы попро́сите меня о помощи». Молли начала писать. Через три недели утренних страниц случился прорыв — она написала свой первый рассказ. Конечно, это была хорошая новость. Плохая заключалась в теме рассказа — инцест. Прочитав его, я невольно поинтересовалась у Молли, нет ли у нее каких-то заблокированных воспоминаний, связанных с рассказом.

«Может, и есть, — неуверенно протянула Молли. — Просто меня всегда интересовала эта тема. Думаете, стоит обратиться к психотерапевту?»

«Думаю, да, — ответила я. — Лишним не будет».

Вот так, продолжая писать утренние страницы, Молли параллельно разбиралась со своим прошлым. Воспоминания, конечно, всплыли, разблокировались — и она смогла отпустить их, чтобы больше не страдать. Но это было еще не все. Ее мечта — стать драматургом, — так долго задвигаемая в дальний ящик, вдруг заявила о себе, причем очень настойчиво и со все возрастающей силой. Боясь попробовать (но еще больше боясь не попробовать), Молли взялась за свою первую пьесу. Неделю за неделей она усердно трудилась, и я замечала, как из робкой пышечки Молли постепенно превращается в стройную и уверенную в себе женщину. Наши занятия закончились, но я была уверена, что Молли уже не бросит писать. Так и случилось: примерно через полгода мне на электронную почту пришло коротенькое письмо от бывшей ученицы.

«Думаю, вы обрадуетесь, узнав, что я выиграла первый в своей жизни конкурс драматургов», — прочитала я с гордостью и радостью за Молли.

Если лишние килограммы — стена, которую мы воздвигаем между собой и травматическими переживаниями, то слова, творчество — зубило, которым мы ее разбираем. Описывая свои душевные раны и пережитые несправедливости, мы легче можем примириться с ними. А простив и отпустив прошлое, мы быстрее начинаем двигаться в светлое и более счастливое будущее.

«Я пережила семейное насилие, — говорит Лорна — высокая, симпатичная, но толстая женщина. — Старалась, чтобы этот факт моей жизни остался позади, но на самом деле просто забивала свои чувства едой. Начиная писать утренние страницы, я знала, что прошлое непременно даст в них о себе знать. Так и случилось. День за днем, строчка за строчкой, я заново переживала те ужасные события — и с удивлением поняла, что среди моих чувств есть и сострадание. Я беспокоилась за отца — он в детстве тоже пережил насилие, но несмотря на это делал все возможное, чтобы мы выросли счастливыми».

Ничего удивительного, что, кроме ощущения уязвимости, Лорна страдала и от подавленного гнева. К сожалению, это касается многих наших детских травм. Порой даже приходится быть настоящим сыщиком, чтобы разобраться в собственных чувствах. Лорне помогла фраза: «Если бы я позволила себе в этом признаться, то я злюсь, потому что…». К ее изумлению, Лорна нашла больше 50 вариантов, как можно правдиво закончить эту фразу. Ее действительно злили очень многие вещи, как крупные, так и мелкие. Лорна никогда не считала себя злым человеком, но факты свидетельствовали, что это далеко не так. А я наблюдала, как она разбирается сама в себе, понемногу, неделя за неделей.

«Такое чувство, что я застряла», — жаловалась мне Лорна, но она ошибалась. Страница за страницей, килограмм за килограммом ее злость — и ее вес — испарялись. «Не знаю, кто я вообще такая!» — крикнула она мне как-то вечером, и смятение ее было понятно. Но, как я заметила, оно того стоило: Лорна похудела на несколько размеров. А еще она записалась на бальные танцы, совершив давно откладываемый ею набег на этот беззаботный и кокетливый мир.

Еще одна моя ученица, Мэри Элизабет, невыносимо страдала от ужаса, и поэтому старалась заблокировать это чувство едой. Но не помогало: страхи только увеличивались, и вместе с весом. К тому моменту, когда началось ее творческое выздоровление, Мэри практически заработала себе агорафобию — настолько она боялась погружаться в мир вокруг. Он казался ей недружелюбным, даже враждебным.

«Не знаю, что со мной», — жаловалась она мне.

Месяц утренних страниц помог ей найти ответ на этот вопрос. В голову Мэри Элизабет хлынули воспоминания о сексуальных домогательствах ее старшего сводного брата.

«Я думала, что Билли просто издевается надо мной, — говорила она мне. — Но все оказалось хуже: Билли не просто издевался — он был настоящим злодеем».

«Не все люди вокруг тебя — злодеи», — успокаивала я Мэри Элизабет. Так и оказалось: с помощью утренних страниц и творческих свиданий она стала понемногу обращать внимание на доброжелательный, но доселе неизведанный ею мир. «Чувствую что-то похожее на оптимизм», — сообщила она мне.

«Может быть, тебе стоит пообщаться и с психотерапевтом», — посоветовала я.

Воодушевившись и осмелев, Мэри Элизабет нашла весьма продвинутого психотерапевта, который прекрасно понимал значение творчества и использовал его в своей работе как один из инструментов.

«Становлюсь все беззаботней», — это было последнее, что я услышала от нее. После наших занятий Мэри Элизабет нашла, где можно проявить свое талантливое творческое начало, и стала писать детские книги.

«Мне нравится то, что я делаю», — признается она.

Утренние страницы для многих становятся ключом к тому, чтобы переключиться с пассивной жизни на активную. Мы больше не чувствуем себя бессловесными жертвами нашего прошлого, наших травм и можем отныне создавать и воплощать в жизнь «здоровые» сценарии нашего будущего. Нам больше не нужно отгораживаться броней от внешнего мира. Стоит ли удивляться, что мы становимся стройнее?