Читать книгу - "Какое дерево росло в райском саду? - Ричард Мейби"

рассказывают визионеру, как с ними следует обращаться и как их защищать, чтобы они лучше ему служили, как они страдают от беспечности людей на охоте, при валке деревьев, при неумеренном использовании отравы для рыбы, при применении огнестрельного оружия. С этой точки зрения нам надо признать, что транс, достигаемый при приеме Banisteriopsis и управляемый шаманами, – это урок экологии в том смысле, что он дает природе возможность высказать свои жалобы и требования однозначно понятным образом. Поскольку все, что видно и слышно в состоянии транса, уже известно из традиционных шаманских учений, транс лишь доказывает, что шаманы никого не обманывают, когда говорят, что предки, растения и животные, лес и река – живые и всегда рядом^[77].

Как правило, в своих отчетах о структуре и устройстве первобытных общин антропологи описывают отнюдь не лишенную иерархии утопию, которую представляют себе некоторые носители западной культуры. В племени руна Эдуардо Кон обнаружил своего рода духовный феодализм, при котором духовные наставники якобы возделывают лес в целом и поэтому считают диких птиц, животных и растения своей домашней птицей, охотничьими собаками и съедобными посевами^[78]. Тукано обостренно чувствуют окружающую среду и обладают экологическим сознанием, однако для них это продолжение их самих. Райхель-Долматофф пишет, что они не воспринимают вселенную как живой организм, а сами участвуют в работе космических механизмов и в жизни своего непосредственного окружения – леса – посредством энергетической цепи, «в которую входят все растения и животные вместе со всеми сенсорными данными… Однако по их представлениям вселенная или наша земля, хотя и представляют собой такую систему, не живые. Жизнью их наделяют люди, которые на человеческих масштабах воплощают то, что мы зовем природой» – убеждение, которое недалеко ушло от представлений некоторых европейских философов и богословов XVII–XVIII веков.

Откуда сами шаманы берут сведения о лекарственных растениях – вопрос более сложный. Сами они утверждают, что растения «разговаривают с ними» или по крайней мере прямо их информируют, хотя как именно – не разъясняется (см. рис. 18 на цветной вклейке). В нашумевшей книге “The Cosmic Serpent” («Космический змей», 1998) антрополог Джереми Нарби, работавший одно время в Стэнфордском университете, выдвинул незаурядную теорию, что благодаря откровениям аяуаски шаманы способны налаживать непосредственный духовный контакт с ДНК и генами растений и таким образом угадывать их фармакологическое воздействие. Диметилтриптамин на жаргоне прозвали «молекулой духа», поскольку казалось, будто он придает мозгу человека одновременно и способность к телепатической коммуникации с растениями, и зрение электронного микроскопа. Шаманизм – профессия загадочная и сложная, ее невозможно отделить от космологических систем доиндустриальных народов и не так-то просто перевести на логический язык мышления современных рационалистов: если скептически относишься к тому, что у человека есть душа, тем более трудно поверить, что и у растений есть «дух» и они охотно сообщают нам о своем благожелательном отношении. Сверхъестественные объяснения вроде надуманной теории Нарби ничуть не помогают понять, как объективно устроена индейская система траволечения. В амазонской флоре довольно много растений, содержащих физиологически активные и токсичные соединения, так что неудивительно, что местные жители обнаружили много таких трав и деревьев, хотя и прибыли в Южную Америку совсем недавно – 15 000 лет назад. Особенно глубоки их познания в лекарственных растениях, помогающих при паразитарных инфекциях и психосоматических расстройствах. С другой стороны, они не всеведущи и оказались бессильными перед заразными болезнями, которые принесли европейские колонисты, – корью, сифилисом и оспой, которые впоследствии косили коренных жителей Южной Америки.