Читать книгу - "Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике - Мартина Лёв"

– “Мягкие” сети и социальные среды знания (ССЗ): “мягкие”, по природе подобные социальным средам сети имеют особенное значение именно для основанных на знании интеракционных систем. В новейшей традиции изучения социальных сред принято называть их “социальными средами знания”. Для этих сред, функционирующих с повышенной интенсивностью внутренней коммуникации и сильными точками фокусировки знания, характерна высокая способность к самоорганизации. В принципе, социальные среды знания “производят” концепции интеграции институтов знания и генерируют для конкретных случаев “связки” из имплицитного и эксплицитного знания (ср. Matthiesen/Bürkner 2004).

– “Жесткие” сети знания (СЗ): концепция стратегических сетей знания направлена на анализ структур сотрудничества как внутри формально институционализированных структур и системно-функциональных единиц, так и между ними. В посттрадиционных обществах знания и их городах эти кооперационные структуры приобретают огромное значение. В стандартный репертуар координации действий входят: четко определенные стратегические цели и эксплицитные системы правил (см. например в Ostrom 1999: 52ff. систематику из восьми типов правил: “правила входа и выхода”, “правила позиции”, “правила ландшафта”, “правила власти”, “правила информации”, “правила оплаты”); сюда же добавляются зачастую процедуры “бенчмаркинга”, т. е. сравнительного анализа (c помощью определенных контрольных точек), а также все чаще – интеракционные структуры, построенные в форме проектов, с заданным сроком существования (“смерть сети”). Жесткие стратегические сети знания могут реализовываться в широком спектре вариантов: от классических бюрократических учреждений знания и образования до сверхинновативных исследовательско-конструкторских сетей и недолговечных “cool projects” (выражение Гернота Грабхера).

– KnowledgeScapes (KS) – ландшафты знания: этим искусственным словом обозначаются эмпирически наблюдаемые формы “гибридного” смешения ССЗ и СЗ. Эти гибриды имеют всё большее значение для хорошего (или плохого) функционирования основанных на знании интеракционных систем в городах и динамики порожденных ими пространственных процессов развития и обновления. Ландшафты знания эмпирически проявляются в виде очень широкой палитры структурных смешений, композиций и связок. Они соединяют “преимущества живого контакта при интеракциях между присутствующими” (Kieserling 1999) с реляционными и функциональными, опирающимися на технические средства сетевыми образованиями, создавая в каждом случае особый тип пространства. Фактические правила смешения и динамика изменений пока еще как следует не поняты. В конкретных случаях синтез социальных сред знания и стратегических сетей знания, объединяющий их в KnowledgeScape, форсируется специфичными для каждого из этих случаев транзакционными техническими средствами, а также сочетанием взаимодействия лицом к лицу и электронных медиа.

Илл. 1. Структурные уровни габитуса знания и его форм интеракций и сетевых связей

Источник: UM/IRS 2005

Уровень В – Культуры знания (КЗ):

Все большее влияние на процессы развития городских регионов оказывает гомогенность/гетерогенность их специфических культур знания. Наряду с институциональным и организационным устройством и расположением учреждений образования и знания, для формирования культур знания, накладывающих определяющий отпечаток на населенный пункт, решающую роль играет в особенности взаимодействие 1) интеракционных сетей, 2) локальных, специфичных для определенных социальных сред и глобальных форм знания и 3) динамики обучения, характерной для каждой из них (роль рефлексивного знания!). Ведь от соединения социальных сред знания и гетерогенных стратегических сетей в ландшафты знания, по сути, зависит запас креативности в том или ином населенном пункте.

Уровень С – Габитус городского региона:

Города и городские регионы резко различаются не только тем, как они генерируют разнообразное по формам знание и как они его внедряют на уровне деятельности, но и тем, в частности, как они это знание сводят в специфический гештальт. При этом “системный уровень” экономики и политики и “уровень жизненного мира” с его структурными и социальными интеракционными сетями производят общий эффект.

Во-первых, здесь обнаруживаются четкие конфигурации распределения приоритетов между формами знания (управленческое знание, знание продуктов, локальное знание, инженерные традиции, города банкиров и торговцев с их знанием рынков и институтов, и т. д.), а также конфигурации релевантных стратегий “брендинга” и внедрения – например, создания городов знания или регионов знания. Чтобы анализировать эти целостно-гештальтные различия между городскими регионами, мы и вводим концепцию “габитуса знания городского региона”. Это понятие с его квазикаузальными диспозиционными свойствами и латентными правилами генерирования может помочь нам сфокусировать аналитическое внимание на особых в каждом случае констелляциях форм знания, сетей знания, культур знания и процессов “брендинга” городских пространств. В наших эмпирических исследованиях габитуса знания мы реконструировали фактические и специфичные для каждого города (а иногда и для отдельных институтов) домены и режимы знания.

Из этих подходов к изучению специфически городских связок “знание+пространство” происходят пять тематических и рабочих полей, совместно определяющих и направляющих тот “код”, согласно которому функционирует город:

– Роль специфичных для каждого города динамики интеракций и форм институциональной организации в возникновении инноваций и творческих импульсов.