Читать книгу - "Золотая шашка - Роман Семёнович Сеф"

— Политических защищаешь, — сказал парень, — а сам за грабёж сидишь!

Котовский ударил парня прямым в скулу. Тот отлетел к стене и сполз на пол. Глаза его закатились. Раздался пронзительный свист. Три странные фигуры спрыгнули с нар. Первая фигура — здоровенный человек в тёплых кальсонах с тесёмками, которые волочились по полу, вразвалку подошёл к Котовскому. Спокойно обошёл его кругом. Потом остановился совсем близко и пощупал у Котовского мускулы.

— Во! — Он показал двум другим парням, мрачно стоявшим неподалёку, какие у Котовского мускулы.

Все трое направились к своему приятелю, лежавшему на полу. Один из них взял кружку, набрал воды и плеснул ему в лицо.

— Вставай!

Парень пришёл в себя, сел и медленно вытащил из кармана тусклый, похожий на живую рыбку, финский нож. Здоровенный детина взял товарища за руку.

— Не шпеши, Шеня, — сказал он шепеляво. — Вшякому овосчу твоё время.

И они снова залезли на нары. Скоро оттуда послышалась ругань — там вовсю шла игра в карты.

Низенький человек сказал Котовскому:

— Не откажите в любезности. Я приглашаю вас сегодня к себе в гости. В свой угол. В вашу честь я дам сегодня званый обед.

— Спасибо, — сказал Котовский, — я приду с большим удовольствием.

Перед отбоем (а в тюрьме не спать после десяти часов вечера тоже запрещено) Котовский перелез со своего места на соломенный тюфяк в углу, где жил его новый знакомый. Они набрали кипятку в две жестяные кружки и «накрыли стол»: на расстеленное полотенце низенький человек выложил полкруга краковской колбасы, разноцветный постный сахар и пайку — ломоть чёрного хлеба. Котовский пришёл в гости со своим угощением — он принёс свою пайку. Хлеб они резали тонким самодельным ножом, спрятанным в щелях между досками (держать в тюрьме нож тоже запрещено).

Низенький человек подул на кипяток и сказал Котовскому:

— Прелестное у нас сегодня угощение. Странно, что вы из-за него едва не погибли.

— Ничего. У меня ещё всё впереди, — уверенно сказал Котовский.

— Я вас не совсем понимаю, — сказал низенький человек. — Я слыхал, что вас судили за грабёж. Молодого человека, которого вы сегодня так удачно стукнули, тоже судили за грабёж. И ещё за убийство, кажется. Но это неважно. Не могу я понять: почему вы помогли мне, а не стали отнимать у меня вместе с ним краковскую колбасу? Ведь я политический.

Котовский прожевал кусок хлеба.

— Вкусная колбаса краковская, — сказал он, — хотя я больше предпочитаю сало. А вы, значит, политический?

— Да, — ответил низенький человек.

— Вот как! — удивился Котовский. — Значит, вы против несправедливости?

— Да. Именно так, — сказал низенький.

— Какое интересное совпадение, — сказал Котовский, — я тоже против несправедливости. А эти, — он указал на воров, которые играли в карты, — не против несправедливости. Они только за себя. Им бы награбить побольше.

Он обернулся и увидел, что три парня снова слезли с нар, стоят и смотрят на остаток краковской колбасы и обломки постного сахара.

Двое парней покачали головой, а третий повторил:

— Вшякому овосчу швоё время.

— Отбой! Спать! — закричали надзиратели в коридоре.

— Знаете что, — предложил Котовский, — я перенесу свои вещи поближе к вам.

— Буду очень рад, — ответил низенький человек.

Котовский спал крепко, но чутко. Бывает и такой сон. Его хорошо знают те, кто всегда живёт в тревоге. Поэтому и среди ночи Котовский расслышал голоса. Первый голос сказал: «Не терпится», а второй: «Не шпеши, Шеня, вшякому овосчу швоё время». Котовский потянулся за самодельным ножом, спрятанным между досками, но его уже не было, кто-то его украл.

Утром низенький человек сказал Котовскому:

— М-да. Втравил я вас в неприятное дело.

Котовский сидел задумавшись.

— Н-ничего. Говорят, в тюрьме первые десять лет трудно, а потом привыкаешь. Впрочем, я не первый раз в тюрьме, и мне осталось скучать не слишком долго.

Низенький засмеялся.

— Пройдёт десять лет, увидим, — сказал он, — а пока у нас более сложная задача. Нам надо решить, что делать с бандитами.

Котовский по одному сжал пальцы в кулак.

— Вот это и делать, — сказал он.

— Ку-ку! — сказал низенький человек. — Бандитов трое, да дружков у них пятеро, а всего восемь.

— Чик-чирик! — отозвался Котовский. — Зато нас двое, да руки у нас четыре, да ноги четыре, а всего десять.

Дверь камеры отворилась, и надзиратель крикнул:

— Котовский на выход!

Котовский не двинулся с места.

— Котовский на выход! — снова крикнул надзиратель.

Котовский не пошевелился. Дверь захлопнулась.

Через некоторое время в камеру вошёл военный в очках. Это был начальник тюрьмы.

— Господин Котовский, — сказал он, — я прошу вас пройти в мой кабинет.

— Только при условии, что м-меня вернут в эт-ту же камеру, — сказал Котовский и взглянул на низенького человека.

— Обещаю, что вас вернут в эту же камеру, — сказал начальник.

— От-тлично, — сказал Котовский.

В кабинете у начальника тюрьмы состоялся разговор.

— Послушайте, Котовский, — сказал начальник. — Поступили сведения, что вас хотят убить. А мне скоро отчёт писать о проделанной работе. Зачем вы вступаетесь за этого, политического? У меня из-за вас неприятности могут быть.

— А я сам политический, — сказал Котовский.

— Как так? — удивился начальник. — Ведь судили вас не за политическое преступление.

— За политическое, — повторил Котовский.

— Ничего подобного, — сказал начальник. — Вы останавливали людей на большой дороге.

— У каждого свой способ бороться с властью, — сказал Котовский. — У меня — такой.

— Понятно. — Начальник недобро усмехнулся. — Тогда идите назад в камеру.

В камере Котовский снова лёг на нары.

— Что вы собираетесь делать? — спросил его низенький человек.

— Я сегодня спал плохо, — ответил Котовский, — а теперь хочу заснуть и увидеть приятные сны. Хорошо бы увидеть сон, как нас с вами на свободу выпускают. Распахивают ворота, а в спину нам кланяется начальник тюрьмы да ещё машет нам ручкой.

— О да, — сказал низенький, — пусть вам обязательно приснится такой сон. А когда вы проснётесь, я хотел бы поговорить с вами очень серьёзно. Дело в том, что я — большевик...

— На прогулку! — крикнул надзиратель.

— Я хочу вам объяснить... — сказал низенький.

— На прогулку! — опять крикнул надзиратель.

По парам стали выходить на прогулку. Котовский со своим новым приятелем встали в одну пару, но надзиратели, которые в дверях считали выходящих (потому что бежать из тюрьмы тоже запрещено), отвели низенького человека в сторону и поставили его в хвост колонны.

Прогулка длилась двадцать минут. Котовский шёл по кругу и думал: «Впереди