Читать книгу - "Островитяне - Тамара Михеева"

Я взял планшет и завалился на кровать. Но как-то быстро стало скучно. Был бы интернет… полазил бы, посмотрел, какие велики сейчас продаются, а то они выберут, угу.

У Сидоровых сегодня какой-то праздник. Столько народу съехалось, просто тьма! У нас столько родственников на всем белом свете нет, даже если самых дальних вспомнить, с кем мы и не общаемся даже. А к ним всё едут и едут. И каждый новый гость — всплеск радостных возгласов, будто министр какой приехал. Вот прямо всем-всем они рады. Эти бурные приветствия и взрывы смеха докатываются до меня, как волны. Накатило, отхлынуло, стало просто ровным веселым шумом, потом снова нахлынуло.

Я люблю море. Мы каждый год ездим. Так родители решили: летом — на море, на зимние праздники — в какой-нибудь познавательный экскурсионный тур. Мне нравится. Мы всю Европу объехали. Но море я все-таки больше люблю. Особенно если отель на первой линии и родители одного на берег отпускают.

Лучше всего, когда совпадает. Когда и море, и всякие экскурсии. Есть же такие страны. Мне, например, поэтому Франция нравится и Италия тоже. Там есть что посмотреть. И море тоже есть.

Море Сидоровых шумело совсем рядом. Где-то в нем есть маленький островок по имени Лиза. Ли. Так хочется пойти на велосипеде покататься, но неудобно сейчас туда врываться, в разгар праздника. Я лежал в темноте, слушал это море. У меня тут тоже был будто остров. Остров с одним-единственным жителем. Вокруг темнота и тишина. Оля в соседней комнате учит Артема читать, а то пять лет человеку, а до сих пор ни одной буквы не знает. Алине и Жене вечно некогда этим заниматься. Меня читать тоже Оля научила. Она в этом деле мастер.

Я подумал, что у Оли тоже есть свой остров — книги, много-много книг. Она тоже одна на своем острове, но ей, похоже, не скучно. Может, острова для того и нужны? А какой остров у Вадима? Я не знаю. Он сам как остров. Хорошо охраняемый рифами молчания, скалами интеллекта и бастионами холодной вежливости. Иногда и хочется подойти поближе, но сплошные мели и рифы. Я и не подхожу, смотрю издалека. Жду, когда он сам позовет.

Мне было интересно лежать в темноте, разглядывать потолок и думать, что все мы — островитяне. У каждого — свой остров. С неповторимыми очертаниями берегов, цветом прибрежной воды, особенным воздухом. Разные деревья растут на наших островах, разные птицы живут и звери. У Оли — суровый северный остров. Камни, вереск, продуманные выстроенные фразы. Лето короткое и ласковое, как редкая улыбка. Все мы — острова.

Какой-то бред лезет мне в голову. Я вскочил и вышел в сад. У Сидоровых снова захохотали, и я различил вдруг голос Лизы, как она что-то рассказывает, а все смеются. Над ней? У меня почему-то вспыхнули щеки, кровь прилила к голове, будто это смеялись надо мной.

У нас не принято. Совсем не принято смеяться друг над другом. Если попытаться объяснить нашу семью одним словом, я бы выбрал слово «уважение». Мы уважаем интересы друг друга, личное пространство и личные секреты. Бывают, конечно, редкие исключения, вроде моей ссылки сюда или велосипеда. Как-то в детстве я пытался вести дневник, около года что-то записывал туда, чушь, наверное, какую-нибудь, я его сжег на даче потом. Так вот, я никогда его не прятал, потому что мне даже в голову не могло прийти, что кто-то сунет нос в мои тетради! А потом в какой-то книжке прочитал, что у девчонки личный дневник прочитали. И что, мол, надо было прятать. Дебилизм такой! Это же мой дневник! Мои родители ни за что бы не сунули в него нос. Как никогда и ни при каких обстоятельствах они не заходят в мою комнату, не постучав! Поэтому я, например, никогда не боюсь говорить вслух о своих желаниях родителям, не боюсь, что они посмеются или отмахнутся. Папа говорит, что уважение к желаниям другого человека лежит в основе гуманистического общества. Я только недавно начал понимать, что это значит вообще. Даже сочинение по обществознанию на «пять» написал на эту тему. Аннушка прямо чуть не расплакалась от восторга, готова была вслух зачитать, но я не позволил.