Читать книгу - "Топот шахматных лошадок - Владислав Крапивин"

Машина пыхнула дымком и укатила. Ваня посмотрел ей вслед, потом вдруг захлопал по карманам, вытащил, похожий на пудреницу мобильник, повертел зачем-то.

— Какой маленький, — сказала Белка, чтобы что-нибудь сказать. — Не то, что моя пудовая «Нокия».

— Это мамин был… Плохо, что маленький, все время теряю по карманам, их вон сколько… — Ваня опять похлопал по штанам.

Штаны самой привычной у нынешних ребят «конструкции» — широкие, длиной повыше лодыжек, со всякими хлястиками, брелками и с многочисленными карманами на разных местах. В школе, где училась Белка, такие штаны назывались «военно-патриотические». Из-за учителя физкультуры, который весной поспорил при ребятах с завучем Адой Михайловной. Та, бедная, просто заходилась в истерике, когда видела мальчишек в таких брюках: «Опять! Опять эта идиотская американская мода! Вы в школе или где?! Отправляйтесь в Оклахому и там щеголяйте в этих соединенно-штатовских портках, а здесь наша родная Россия!»

Физрук Юрочка Максимыч — всегда спокойно-вежливый и рассудительный — сказал:

— Да что вы, Ада Михайловна, взгляните педагогически. Это же военно-патриотические брюки. Они из камуфляжа, как десантная форма. Защитники растут с малых лет, юные допризывники…

Не все штаны были из камуфляжной ткани, но Юрочкин довод на завуча произвел удивительное впечатление: она хлопнула губами и больше не придиралась.

А Ванины многокарманные бриджи были как раз из камуфляжа. И вполне сочетались с бело-синей тельняшкой. Будто Ваня этакий воспитанник десантной бригады (только вместо кирзовых голенищ исцарапанные щиколотки). Белка вдруг поняла, что скользит по Ване глазами с головы до ног и обратно, отчаянно застеснялась и начала суетливо шарить в сумке: не поломался ли самолетик? Очень хотелось еще почесать ужаленное колено и потрогать ногу, где «ёкнуло», но она не решалась.

Ваня, кажется, не заметил ее смущения. Поскреб мобильником подбородок и ворчливо сказал:

— Велено гулять… Тебе в какую сторону?

— На Дальнополянскую, потом через Институтские дворы под башню, на Рылеева.

— Пойдем тогда вместе… если хочешь.

Белка хотела. Она почему-то даже очень хотела, но в ответ лишь сдержанно кивнула. Впрочем, не очень сдержанно. По крайней мере, едва не слетели очки.

С улицы Строителей Белка и ее спутник свернули в Корнеевский переулок. Шагали рядышком и неловко молчали. Через два квартала оказались в заросшем проходе, который вел на Дальнополянскую.

— Не бойся, здесь крапива не жгучая, просто как лебеда, — сказала Белка, довольная, что есть о чем сказать.

— Да знаю я! — обрадованно отозвался мальчик Ваня. — Мне здесь все хитрости известны… Ну, не все, а многие…

— А я ничего не знала. Я сегодня в этих местах первый раз оказалась. А раньше думала, что здесь все еще запретная зона…

— Ее осенью убрали… А зимой здесь даже елку ставили. Не такую большую, как на главной площади, но тоже хорошую. Даже лучше, чем там, потому что все горки и карусели были бесплатные. Это институт устроил…

— Который сюда вернулся, да? Институт альтернативной физики и математики? — вставила Белка, довольная, что и она хоть что-то знает.

— Ну да! А еще музейные работники помогали. И монахи…

— Какие монахи?

— Да ведь там, где собор и дом с башней, сейчас мужской монастырь снова сделали. Крестовоздвиженский называется. Получилось-то как! С одной стороны — монастырское хозяйство, с другой — Институт, а с третьей — музейная территория. А треугольная площадь, где солнечные часы, — она посередине. Как бы общая. Ну и вот…

Пока разговаривали, снова оказались на тесной, окруженной кирпичными домами-утесами площади. Белка машинально вскинула глаза: нет ли в небе самолетиков? Не было. Но где-то слышались ребячьи голоса и по-прежнему пахло скошенной травой. И ощущение таинственного города снова окутало Белку. («Дзын-нь…».) И Белка хотела прошептать: «Как здесь все удивительно…» Но вместо этого ойкнула: боль в ноге толкнулась холодным твердым шариком.

— Что? — сразу напружинился мальчик Ваня.

— Да ничего, так… нога. Кажется, подвернула чуть-чуть, когда прыгала там…

Рядом как, про заказу, лежал отесанный каменный блок.

— Ну-ка сядь, — безоговорочно потребовал Ваня. И Белка, даже не попытавшись заспорить, опустилась на теплый зернистый гранит.

— Которая нога? Вытяни… Ну-ка… — Мальчик Ваня решительно стянул до самой сандалетки Белкин длинный носок. Прохладные пальцы его аккуратными нажимами прошлись по мышцам. — Больно?

— Нет… Ой…

— Все-таки больно?

— Нет, щекотно только…

— Это ничего… Сейчас… Я ведь медик по наследству, ты не бойся… — Может быть, он хотел сказать «не стесняйся». Белка все же стеснялась немного, но было и приятно. Она прикусила губу, чтобы не заулыбаться. Ваня, сидя на корточках, глянул вопросительно.

— Нет, ни чуточки не больно уже, — сказала Белка.

— Наверно, маленькое растяжение. Надо приложить что-нибудь холодное. Платок есть?

Белка закивала, зашарила в клетчатых складках, отыскивая карман. Вытащила слежавшийся платочек.

— Сейчас намочу. В соседнем дворе есть фонтанчик, — Ваня выпрямился.

— Подожди, я с тобой! — Белка вдруг испугалась, что он уйдет и не вернется. Это было ужасно глупо, но… — Я могу, я ведь не хромаю!

Мальчик не спорил.

— Тогда держись за меня…

И Белка положила руку на его плечо. Снова кончиками пальцев ощутила под ключицей жилку-кузнечика. И они пошли, стараясь ступать в ногу, к арке в кирпичной стене — но не к той, что под фонарем, а левее, за округлым «бастионным» выступом.

За аркой оказался не двор, а еще одна площадь, даже пошире прежней. Половину ее ограждали все те же кирпичные торцы и углы, а другую половину замыкало подковой двухэтажное здание. Оно сложено было из желтоватого камня. Темнели очень узкие окна, и похоже было на внутреннее пространство крепости. Посреди площади располагался восьмиугольный бассейн с низкой гранитной оградой и витыми чугунными раковинами на углах. Посреди бассейна поднималась каменная горка — наверно, раньше на ней красовалась скульптура (Нептун или нимфа какая-нибудь). Бассейн был сух.

— А где вода-то? — огорчилась Белка.

— Вода вон там. Ты посиди… — Мальчик Ваня заботливо усадил Белку на ограждение бассейна, взял платок и убежал. Белка издалека разглядела, что недалеко от арки вделана в кирпичи мраморная розетка, из которой выбивается изогнутая струйка. Вода падала в каменный желоб, который кончался у решетки водостока. Ваня намочил платок, прибежал.

— Вот… Где больнее всего?

Белка приложила очень холодную тряпицу к месту, которое недавно болело (а теперь уже не болело). Натянула носок-гольф. Он промок, но это была ерунда.