Читать книгу - "Кто ты на Кэтнет? - Наоми Критцер"

Я старалась внимательно слушать на уроках, но мне скручивало живот от страха, хотя ЧеширКэт обещали дать знать, если что-то произойдет. Сколько я себя помнила, отец всегда маячил как угроза, но она никогда не казалась столь близкой. Я привыкла жить в состоянии легкой тревоги. А вот настоящий страх — что-то новое. В обычной ситуации мама забрала бы меня, как только по новостям начали показывать историю со взломанным роботом. И уж точно увезла бы меня после того, как мои друзья нашли сайт отца. Знала бы она хотя бы половину того, что вчера произошло, мы бы уже проехали пол-Техаса. Я так и видела, как мы несемся на юг по шоссе, а за мамой волокутся трубки капельниц и пакеты антибиотиков.

В какой-то момент на математике я вдруг вспомнила одну из статей, где вскользь упоминалось, что маму похитили из спальни, пока она спала. Наверное, поэтому она и баррикадировала дверь каждую ночь. Я вспоминаю, сколько раз жаловалась из-за пожарной безопасности, и мне становится стыдно.

Конечно, если бы она пошла в эту чертову больницу сразу, как ей стало плохо, ее бы давно уже выписали. Но она до сих пор там, не отвечает на мои сообщения, потому что она все откладывала и откладывала, пока у нее не лопнул аппендикс. Из-за этих мыслей я рассердилась, что было гораздо приятнее, чем чувствовать себя виноватой.

Я прокручивала в голове разные сценарии: бежать в юрту (серьезно? в юрту?), бежать назад в Фиф-Ривер-Фоллз, бежать в какую-нибудь пещеру в лесах. А есть ли в местных лесах пещеры? Представлять побег без мамы слишком страшно, чтобы даже задумываться об этом. Особенно учитывая, что она торчала в больнице. Ее там легко найти. Может, надо позвонить в больницу и рассказать им, в какой она опасности? Я попыталась представить себе этот разговор. Может, Рейчел что-нибудь придумает.

Я постоянно проверяла телефон, но сообщений не было.

На уроке рисования мы все рисовали натюрморты пастелью, когда вошла школьная секретарша. Обычно сообщения доставлял робот, так что уже было странно. Она сказала что-то учителю, оба посмотрели на меня. С интересом. Так учителя и сотрудники школы смотрят, когда узнают о ком-то нечто интересное.

У меня похолодела кровь. Я вдруг поняла, без тени сомнения, что, даже если ЧеширКэт ничего не сказали, он тут.

Мой отец тут, и мне пора убираться.

Рейчел сидела за столом напротив меня. Я наклонилась, чтобы показать ей свою работу.

«ПОМОГИ», — написала я и нарисовала стрелочку, показывая на секретаршу в дверях.

Рейчел посмотрела на нее, потом на меня, а потом встала и схватилась за живот.

— Ой, нет, кажется, меня сейчас вырвет, — простонала она.

Все посмотрели на нее, отодвигая стулья и убирая работы подальше, а я вскочила.

— Я тебя отведу в туалет, — сказала я, схватила ее за локоть, подхватила рюкзак, и мы кинулись в коридор. — Я провожу ее в туалет, — говорю я учителю, и он нас пропускает, потому что никто не хочет стоять на пути человека, которого сейчас вырвет, особенно если им потом придется все убирать.

Мы обогнули угол.

— Ты здорово притворяешься, что тебе плохо, — сказала я.

— Меня в третьем классе беспрерывно рвало, — ответила она. — Сто лет прошло, но все до сих пор помнят. Пошли через боковую дверь, и сразу в мою машину, хорошо? ЧеширКэт ничего не писали, а я проверяла, честное слово…

— Я тоже. Но эта секретарша так на меня посмотрела…

— Да ладно. Знаешь что? Давай просто свалим отсюда.

Мы побежали через парковку, и тут Рейчел поняла, что забыла ключи. Они остались в классе, в сумке. Машина была не заперта, тут никто не запирает машины, так что сесть мы сможем, но поехать — никуда.

— Блин, — ругалась Рейчел. Мы все равно забрались внутрь, и она отправила сообщение Брайони.

— Тут лучше, чем в школе, — сказала я, оглядывая парковку и думая, где можно рискнуть спрятаться… была бы тут кукуруза, отличное было бы укрытие, но поля после жатвы никуда не годятся.

Рейчел отперла багажник, обошла машину и откинула что-то, чтобы в багажник можно было попасть прямо с заднего сиденья.

— Если сядешь назад, — сказала она, — и очень надо будет спрятаться, можешь залезть в багажник. Или полезай туда прямо сейчас.

Я уселась на заднее сиденье, но не залезла в багажник, потому что хотела все видеть, если появится отец. К тому же багажник был забит моими вещами из дома.

— Помнишь, как он выглядит? — спросила я.

— Ага, — ответила Рейчел.

— Как думаешь, узнаешь его по фотографии?

— Да. — У Рейчел завибрировал телефон, она посмотрела. — Брайони пишет, что она сходит за ключом и принесет его. Еще я написала ЧеширКэт, что он может быть тут. Они говорят, что это невозможно, и спрашивают, уверена ли я, потому что его телефон до сих пор в Калифорнии.

— Если у него не одноразовый телефон, как думал Марвин.

— Напишу им.

— Может, у меня просто паранойя. Как у мамы.

Я вспомнила все случаи, когда мама решала переезжать из-за «дурного предчувствия». Но потом я вспомнила, как на меня смотрела секретарша. Она смотрела на меня. Это я не придумала.

У Рейчел снова завибрировал телефон.

— Брайони пишет, все очень переживают, что ты исчезла, потому что кто-то пришел в школу и ищет тебя. Господи, Стеф. Ты права. Уверена, это он. Кто еще?

— Я… может, мама вернулась из больницы? — Я снова проверила телефон.

Распахнулась дверь школы. Я пригнулась.

— Я не вижу, твой ли это отец, — сказала Рейчел. — Слишком далеко. Брайони говорит, ключ у нее; она просто вошла и забрала его, пока все в классе рисования спорили. Никто ее не остановил. Она выйдет с минуты на минуту.

— Чем скорее, тем лучше, — сказала я. У меня бешено колотилось сердце.

— Блин, — ответила Рейчел. — Залезай в багажник, залезай в багажник, быстрее, залезай.

Я протиснулась в дыру в заднем сиденье, не успела она открыть рот.

— А что? Что происходит?

— Кто бы это ни был, он объезжает парковку. Смотрит. Тсссс.

В багажнике было темно и очень тесно, но вряд ли стоило удивляться, что тут куча хлама и все в меня впивается. Еще я заметила светящуюся ручку с надписью «ДЕРНУТЬ ЗДЕСЬ, ЕСЛИ ЗАСТРЯЛИ, ЧТОБЫ ОТКРЫТЬ БАГАЖНИК». Это, видимо, специально для жертв похищений. Я точно не собиралась дергать эту ручку. Сейчас это было не в моих интересах.

Кажется, я лежала на ломе. Я поерзала, чтобы его вытащить. Что ж, если