Читать книгу - "Тайное письмо - Коллектив авторов"

Но что же сейчас случилось с родными краями? Их нельзя узнать, все изменилось — даже горы и море.

Полотно железной дороги уходило вдаль, к морскому побережью. Поднявшись на насыпь, Чхан Сон и жена осмотрелись. Рельсы разрезали сопку, где Чхан Сон в детстве так весело проводил время. На берегу не было заметно и тени рыбацкой лодки. Кругом ни души, будто земля вымерла. Лишь изредка глухо прозвучит в воздухе чужой, непрерывный гудок да раздастся где-то натруженное пыхтение паровоза. И снова — гнетущая тишина.

Далеко позади сиротливо прижались к сопке темные точки небольших домиков. По улицам расхаживали незнакомые люди в рабочих спецовках. Заводские здания и трубы как бы гнали Чхан Сона все дальше и дальше.

Перейдя железную дорогу, Чхан Сон и Сун Нам вскарабкались на вершину сопки. Отсюда уже виднелась Курённи.

Однако железная дорога разделяла теперь деревню на две части. Сосновый бор, в былые времена охранявший вход в деревню, вырублен, и только кое-где торчат одинокие деревья. Чуть в стороне от линии дороги чернели два полуобгоревших дома. Видимо, здесь случился пожар от искры, попавшей на соломенную крышу из паровозной трубы.

А чуть дальше, у самого берега, виднелись домики, которых раньше не было. Не сюда ли переселилась деревня Чханни?.. Строения тесно сгрудились одно возле другого. Казалось, вот-вот их слизнут неугомонные сердитые волны.

Но, наверное, для ютившихся в этих лачугах людей море было ближе, роднее, чем изрыгавшие гарь и сажу паровозы.

— Неужели там не опасен прилив?

— Зато море рядом. Удобнее ловить рыбу...

Они шли, осматриваясь по сторонам, искали глазами кого-нибудь, чтобы спросить, где находится дом брата. Некоторое время никто не встречался. Если бы был хороший улов, они определенно уже встретили бы повозки с рыбой, но дорога была пустынной.

Когда Чхан Сон, расспросив повстречавшегося мальчика, нашел, наконец, дом брата, уже смеркалось.

Мать лежала на кане, укрывшись залатанным одеялом, а племянник и племянница при тусклом свете коптилки что-то стряпали.

— Мама! Я вернулся! Я, Чхан Сон!

— Мама!

Поднявшись на кан, Чхан Сон и его жена кланялись матери.

— Кто? Чхан Сон?! — переспросила она, еще не веря, что это действительно ее сын.

— Как вы себя чувствуете? Не болели ли, все ли дома благополучно?

— Ах! Как же вы в такой мороз? Наконец-то вернулся...

Мать смотрела на Чхан Сона, на глазах у нее выступили слезы.

— Вот и встретились... А у вас сын? Ну-ка покажи... Как вы его назвали?

— Кан Намом. Холодно было, простудился немного.

Жена Чхан Сона сняла со спины малыша и передала матери.

— Большой уже, тяжеленький... Говорите, в сентябре прошлого года родился? Нам-то, старикам, умирать пора. — На глазах матери показались слезы. — Ну, как вы жили? Говорят, там лучше, чем у нас...

— Спасибо, что не умерли! Найти работу невозможно, в городе полицейские загоняли нас: бродяги вы, мол. И в деревне плохо. Там помещики похлеще наших. В селе, где мы было устроились, из пятидесяти дворов десять переселились в другие места. Землю отбирают, тянут налоги разные, названия которым и не знаешь. В общем, житья нет!..

— Что ты говоришь? Неужто правда?

— Чего только не насмотрелись! Однажды один человек оставил дома старую мать, жену и детей и ушел в другое село на заработки. Вернулся домой недели через две. Открыл дверь — на полу лежит замерзшая мать, а жена с детьми ушла куда-то.

— Вот люди! Не место таким на земле.

— Да нет же! Сперва и муж плохое подумал про жену, с ножом пошел ее искать...

— О господи!

— Он как сумасшедший искал ее. И нашел. Случайно набрел на занесенное снегом тело. Раскопал и увидел жену.

— Осталась жива?

— Где там! Умерла в снегу. На спине привязан младенец, старшего держала в руках. Все замерзли.

— Несчастье-то какое!

— Муж сошел с ума.

— Да, и там нет места для людей! Это какой-то ужас. А твой брат собирался поехать к тебе, если здесь станет совсем плохо. Где же тогда жить?

— Горе тому, кто поедет туда! Там люди умирают с голоду. Можете себе представить, какова там жизнь, если я вернулся в такой мороз с ребенком.

— Да, ты хорошо сделал. Правда, и здесь не сладко. Но нельзя же сидеть сложа руки и ждать смерти. Поэтому-то сегодня твой брат вместе со всей деревней пошли в уездное правление. Надо же найти какой-нибудь выход.

— И невестка тоже пошла?

— Пошли все, кроме таких старух, как я. Чего мы только не пробовали, ничего не получалось. Вот сегодня всей деревней и пошли к ревизору, что ли, я точно не знаю.

— К ревизору? Для чего?

— А как жить? Не умирать же с голоду?

— Я понимаю. Думаете, он спасет нас?

— А разве тигр, проголодавший три дня, думает о чем-нибудь? Люди грозились, что вцепятся ему в горло. Да что там говорить! Эти черти отняли у нас такую хорошую землю, а нас выселили сюда. А для того чтобы здесь как-то существовать, надо ловить рыбу.

— Но ведь лодки есть? В чем же дело? Или здесь рыбы нет?

— Тогда можно было бы жаловаться на рыбу. Нет, рыба ни в чем не виновата! Плохой берег здесь, одни скалы. Нельзя никак причалить к нему, а если и посчастливится как-нибудь подогнать лодку к берегу, то она все равно разбивается вдребезги. Да, волны здесь страшные, не дают житья людям. В прошлом месяце разбилась лодка отца маленького Тори. Два человека утонули. Старший сын погибшего пошел в фирму искать справедливости. А что толку? Нагрянули полицейские и забрали его.

— А что это за фирма?

— Вон там находится. Наверное, видел в Чханни... Подлые люди в ней...

— Почему?

— А разве хорошие нас бы сюда выгнали? Вспомни, как было на прежнем месте.

— Если уж не повезет, так не повезет! А почему вы согласились оставить нашу деревню?

Со слов матери трудно было во всем разобраться. Однако, судя по тому, что все жители решились пойти жаловаться в уездное правление, можно было представить: произошло что-то необычайное. С тяжелым сердцем слушал Чхан Сон мать. За разговором незаметно пробежало время. Голод, забытый под впечатлением встречи с матерью, вновь дал о себе знать. Они жадно проглотили предложенный матерью картофель.

— Что-то случилось! Почему они до сих пор не идут... — говорила мать. Радость встречи с сыном постепенно уступала место беспокойству.

Чхан