Читать книгу - "Дети улиц - Берли Доэрти"

Мужчина присвистнул.

– Что ж, я не удивлен. В последний раз, когда я видел его, выглядел он неважно. И думается мне, что это Ник постарался отправить его туда.

– Я не знаю. – Джим боялся сказать что-нибудь, а вдруг это уловка. Может быть, по лестнице уже спускается Ник, но сейчас замер в темноте и ждет, когда мальчик пожалуется на него.

– Он тебя тоже бьет, да? – спросил его мужчина.

Джим ничего не ответил.

– Некоторые хозяева думают, что владеют вами полностью – и душой, и телом. Но это не так. Только не душой. Знаешь, что такое твоя душа?

– Нет, мистер, – произнес Джим, хотя мысленно представлял себе что-то белое и пушистое, похожее на маленькое облачко, обтекающее его тело.

– Что ж, это вроде твоего имени. Она приходит вместе с тобой, когда ты появляешься на свет, и остается с тобой всегда. – Мужчина выпятил губы, словно додуматься до этого было невесть как тяжело. – А меня зовут Джош, и я не против рассказать тебе об этом.

Джим молчал. Ему хотелось рассказать этому человеку про Рози и Креветку и о том, что его когда-то называли Попрыгунчик Джим, но он решил оставить это при себе. Сейчас ему совсем не хотелось прыгать. Мальчик думал, что вряд ли ему когда-нибудь захочется сделать это снова. Джош уселся на палубу рядом с жаровней, в которой тлели угли, и протянул к ней руки, словно не прочь был остаться здесь на ночь. Он сказал Джиму, что Ник крепко спит на «Королеве Севера».

– Он так крепко набил себе брюхо, что ничего уже не мог в себя впихнуть, – сказал Джош. – Так что не жди его назад скоро. По крайней мере до прилива, я так полагаю.

– А куда ходит прилив? – с некоторой робостью поинтересовался Джим.

Он все еще настороженно относился к Джошу, но чувствовал, что ему нравится этот человек. Раньше он никогда не встречал людей, которые так по-доброму говорили бы с маленькими мальчиками.

– Ходит? – Джош снова надул губы. – Он просто есть – и все, понимаешь? Сначала волна идет в одну сторону, потом в другую, прилив приходит и уходит день за днем, и так будет всегда. В местах, где нет земли, там вода, очень много воды. Мы видим только поверхность. Внизу ее гораздо больше. Целые мили. Представляешь?!

Джим попытался представить себе это, но так устал и был настолько голоден, что думать было тяжело.

– Ты живешь на угольщике? – спросил он у Джоша.

– Когда нужно. У меня есть нормальный дом. Как только ваша баржа заберет наш уголь, мы пойдем домой. Мы поплывем отсюда вдоль побережья Англии, прямо на север. И это не конец моря, представляешь? Если все время оставаться на воде, то можно обойти весь мир.

– Жаль, что я так не могу, – произнес Джим.

Джош рассмеялся:

– А ты забавный. И зачем тебе это? Море-то, оно большое и пустое. Одинокое.

– Может быть, я найду где-нибудь приятное место, чтобы жить там.

Джош снова рассмеялся и покачал головой.

– Тебе, что же, не нравится жить здесь?

– Нет, мистер, не нравится. Здесь холодно и тяжело, и еды мало. – Джим понизил голос до шепота: – А еще он кричит и так ругается…

– Не самая подходящая жизнь для мальчика, – согласился Джош. – У меня есть маленький мальчик, вроде тебя. Я рад, что он лежит в постели дома, со своими сестрами и матерью, а не торчит где-нибудь здесь.

Джим поворошил угли в жаровне. Он чувствовал, что у него горят щеки и слезятся глаза. У него появилась новая задумка. Мальчик снова поворошил угли, чтобы пепел опустился на дно.

Джош встал и потянулся.

– Что ж, пойду я на палубу, посплю немного. Мы уйдем с завтрашним приливом, – и он поставил ногу на лестницу.

– Джош, а можно мне пойти с вами? – Идея Джима вырвалась из него, застигнув врасплох.

Джош поглядел на него. Лицо мужчины было скрыто в густой тени.

– Пойти со мной? – голос его звучал мягко. – А зачем?

Джим опустил голову, пожал плечами. Щеки снова горели. Ему с трудом удалось совладать с собственным голосом.

– Я думаю, что так будет лучше, вот и все, – прошептал он.

– Намного лучше не будет никогда, – произнес Джош. – Пока ты не умрешь.

И он быстро взобрался по веревке, что-то насвистывая сквозь зубы. Джим долго сидел, скрестив ноги и обхватив колени руками. Вышла луна, яркая и круглая, как насмешливое лицо, а река катилась к ней, и за ней была чернота. Не было никакого другого мира, кроме черного нутра баржи и его узенькой полки. Вот его дом. И с этим нужно смириться.