Читать книгу - "Топот шахматных лошадок - Владислав Крапивин"

— Да, — серьезно сказал мальчик. — А ты тоже сильный мира сего?

— Иди отсюда, — ласково предложил Эрик.

— Пожалуйста… Хочешь, я поймаю тебе осьминога?

— Сколько раз говорил: не суйся в море один!

— Здесь нет осьминогов, — снисходительно объяснил мальчик. — Я пошутил.

— Исчезни, — устало попросил Эрик. — Видишь, у меня график.

Мальчик ловко крутнулся на пятке и независимо зашагал к двери. Теперь он не боялся оставить следы. А Чип качал головой и улыбался. Эрик спохватился, что даже не сказал мальчику спасибо. Но теперь благодарность прозвучала бы запоздало и ни к чему…

Шкипер и мальчик познакомились спокойно, немногословно и через несколько минут разговаривали так, словно знают друг друга давным-давно… Вскоре выяснилось, что им известен странный, неведомый другим людям язык. Мальчик запнулся босой ногой за камень и запрыгал, держась за ступню. И при этом пробормотал несколько слов, которые, как он думал, не поймет ни один человек во вселенной. Но шкипер ответил на том же языке — спокойно и сочувствующе.

— Разве ты меня понимаешь? — сказал мальчик и встал на две ноги.

— Понимаю…

— Но ведь это мой язык. Я сам его выдумал, для себя одного…

— Я тоже его выдумал. Когда был такой, как ты. И помню до сих пор.

Они посмотрели друг на друга.

— Удивительно, да? — сказал мальчик, без особого, впрочем, удивления.

— Пожалуй, нет, — сказал Шкипер.

Потом они долго ходили по берегу. Мальчик (выяснилось, что сирота) рассказал про свою жизнь. Шкипер — про свою. Оказалось, он не только моряк… Он подарил мальчику монетку, отчеканенную в незапамятные времена в древней марсианской столице, чьи развалины обнаружены были недавно в красных песках.

…Через два дня взбунтовалась Плазма. Эта странная (возможно, живая) материя вдруг начала выбрасывать такое количество энергии, что преобразователи в башнях гудели, как старые трансформаторы, а один вовсе расплавился. Ситуация была непредсказуемая. Эрик понял, что надо думать об эвакуации. То есть он решил эвакуировать всех, а сам намерен был остаться, потому что оставлять Плазму и установки без контроля было нельзя. С опасностью взрыва он обязан был бороться до конца. Даже рискуя собой.

Пока экипаж станции, вопреки дисциплине, бунтовал и не хотел оставлять Эрика одного, мальчик пробрался к краю бассейна и бросил в Плазму марсианскую монетку. Он действовал интуитивно. Вернее, словно кто-то оказавшийся рядом — настойчивый и добрый — советовал: сделай именно так. И мальчик сделал. Плазма успокоилась почти мгновенно. Опала, стала похожей на простую мутную жижу. Правда и энергии больше не было, но это все же лучше, чем непонятная (может быть, грозящая всей планете) опасность.

Мальчик не стал скрывать своего поступка. По правде говоря, он даже слегка гордился им.

— Ты понимаешь, что рисковал головой? — сказал Эрик. — Причем, не только своей. А если бы Плазма рванула в ответ на твой подарочек?

— Не-а… — сказал мальчик.

— Что значит «не-а»? — сдерживаясь, спросил Эрик.

Мальчик сказал что-то на незнакомом языке и при этом оглянулся на Шкипера, который стоял неподалеку. «Это был не подарочек, а жертва», — понял тот.

— Тебе сегодня же предстоит отправиться в свой интернат, — подавив жалость, сообщил Эрик. Он просто не имел права поступить иначе. Мальчик пожал плечами и стал смотреть в пол. Потом тихо сказал:

— Чипа оставь себе на память.

— Я могу отвезти мальчика в город, — вдруг сказал Шкипер. — Ремонт закончен, яхта на ходу. Пусть прокатится перед возвращением в педагогические оковы…

— Пусть, — сказал Эрик. Это все, что он мог сделать для мальчика.

…Яхта «Кассиопея» не пришла в ближний город, где был интернат. Через неделю она оказалась в порту Меркатор на Сантальских островах. Там располагался Южный космодром. Дело в том, что Антон был не только шкипером «Кассиопеи». Прежде всего он был командиром фотонного фрегата «Посейдон». А на море проводил свой недолгий отпуск перед броском к планетной системе звезды «Синий Лотос». Мальчик ушел к этой звезде вместе с ним.

Что случилось дальше можно будет узнать лишь через много лет, когда «Посейдон» вернется из дальнего рейса…

Эта история достаточно прочно сложилась у меня в голове, я не раз рассказывал ее ребятам «Каравеллы» в разных походах и поездках — у костров или в вечерней тишине приютивших нас общежитских спален Севастополя, Ленинграда, Калининграда, Риги и других приморских городов.

— Когда напишешь-то? — спрашивали ребята.

Я мог бы написать эту повесть в течение недели. Но… то не было времени, то настроения, то… что-то не пускало к столу. Наверно, я «израсходовал» эту повесть в устных пересказах и чувствовал, что после этого она не ляжет на бумагу, как надо… Ну и пусть. Главное, что бесприютный мальчишка нашел друга, с которым они говорят на одном языке. А смешной Чип остался на память Эрику. (Плазма, кстати, скоро вновь набрала силу и больше не бунтовала).

Между прочим, я хотел предварить повесть эпиграфом. Это несколько строк из придуманной мною научно-популярной брошюры:

«Наблюдателю, удаленному на достаточное расстояние от Земли, водная поверхность планеты покажется зеркально гладкой, и Солнце отразится в ней большим слепящим пятном. Это не значит, конечно, что на всех морях и океанах царит штиль…»

Да, к сожалению, штиля нет на морях и океанах. И на суше нет. Ни в прямом, ни в переносном смысле. Люди стреляют, взрывают, бомбят с тупым, даже каким-то унылым остервенением, забыв, что наш планетный шарик — маленький и единственный… Для каждого мальчика и девочки не найти взрослого друга, который поймет язык ребячьей души. Взрослым не до того, им надо зарабатывать деньги…

На фоне таких вот соображений, на фоне нынешних событий, когда власти самозабвенно грызутся в предвыборном угаре, а оснащенные новейшей техникой кретины бомбят Ирак (а до этого бомбили другие страны и потом найдут, какие бомбить) приходит вдруг трезвая мысль: кому нужны мемуары старого детского писателя с его ностальгией по ненаписанным повестям, по нарисованным на клетчатых тетрадных листках героям?..

Я мог бы вспомнить еще про многое. Например, про веселую повесть «Ко мне, мушкетеры!», в которой собирался рассказать, как дружная компания из окраинного квартала затеяла съемки фильма (в котором, несмотря на множество приключений, боев на шпагах и придворного коварства, никто никого не убивает). Или про историю первоклассников, подружившихся с летчиком, командиром маленького неутомимого Ан-2. Или про сказку о пластилиновых Разбойниках, которых слепили в пионерском лагере. восьмилетние друзья… Какие это были разбойники-герои! Атаман в Сапогах с Раструбами, Разбойник Колючие Усы, Пират Ужас Мыльных Морей, Разбойник в Красных Штанишках, Стрелок Подбитый Глаз, Ночной Грабитель Хочу-к-маме… А также их пластилиновая подружка Балерина-Яга, прозванная так за своею колченогость, но не потерявшая от этого доброты и веселого нрава…